Сергей Ишутин - Воспоминания случайного железнодорожника

Тогда же мне рассказали и такое. В Магаданских лагерях находилась дочь репрессированного маршала Блюхера. У неё был большой лагерный срок. При прохождении какого-то медосмотра было установлено, что она девственница. Это было такой редкостью, что лагерное начальство поощрило её “двойной пайкой” (Слова рассказчика). На какой срок было такое поощрение, я не уточнил. А однажды наш столяр как-то сказал, что Магадан видел столько великих людей, сколько не видела и Москва. Но все они прибывали туда под конвоем.

Ещё один интересный факт я “увёз” с собой из Магадана. Гости из Грузии, приезжая в столицу Колымского края, привозили с собой пару чемоданов лаврового листа для торговли. В продаже в магазинах этого листа почему-то не было. Может быть, специально по просьбе тех самых гостей. Продавали по рублю за штуку. Каждый листик стоил рубль. Как сказал рассказчик, привозили два чемодана листочков, увозили два чемодана денег. В последствие мне это помогло понять, почему в Грузии в сравнении с Россией так хорошо жили, что даже про них анекдоты рассказывали. Они свои дары природы продавали в России по рыночной цене, а покупали необходимую технику и другие блага по государственной. Вот эта разница и давала им возможность давать щедро взятки московским и другим чиновникам и жить богаче всех в СССР.

Наш сожитель по столярке решил остаться жить в Магадане постоянно. Он съездил на Родину. Родители его уже к тому времени умерли. Знакомые превратились в незнакомцев. Соседи смотрели на него не дружелюбно. Зэк! Тем более (а я это точно знаю по своим тогдашним убеждениям), тогда считалось, что у нас “зря не посадят”.

Наш куратор слово держал. Просил не переживать и работать. Оплачено будет хорошо. Он внушал доверие (а верить нам больше было и некому). Достаточно сказать, что он угощал нас свежими красными помидорами, которые для Магадана были большим дефицитом. Доставлялись они туда только самолетом (на пароходе сгниют!), значит, количество их было небольшое, и стоили они дорого. Но мы и работали везде, где он просил, а не только на планировке площади перед зданием.

Однажды он попросил нас почистить площадь. Пришлось работать и метлой. Подняли пыль. Мимо проезжали машины, на которых везли с работы заключенных. Они нам кричали о том, что наша работа хоть и пыльная, но денежная. А у нас на груди были комсомольские значки. Это они видели, поэтому и иронизировали. Но не матерились.

К концу сентября наша работа подошла к концу. Да и время было уезжать. Панченко – Степанченко пытался нас уговорить остаться работать у него на год, уверяя, что на следующий год мы гарантированно поступим учиться. Но у нас не проходила обида, поэтому мы говорили – домой. Он сам съездил в порт, купил нам билеты на пароход в каюту третьего класса (в Магадан мы приехали по палубным билетам), говоря, что на палубе в конце сентября мы замёрзнем. Он был прав. Перед этим он предлагал нам лететь даже самолётом до Хабаровска, т.к. денег хватит, и ещё останутся. Мы транжирить деньги не хотели. Да и куда нам было торопиться. “Добро бы на свадьбу” – как говорил герой А.С. Пушкина Савельич в “Капитанской дочке”. В день отъезда из Магадана мы ещё до обеда работали, хотя и расчет, и билеты были уже у нас в кармане. На “Победе” комендант отвез нас и на пароход.

Пройдёт много времени, а я этого человека не смогу забыть. Ведь мы для него были никто. С нас ему не было никакой корысти. Но заботился он о нас как самый близкий родственник. Хороший человек! В моей душе он оставил чувство большой благодарности на всю жизнь!

Обратно мы ехали на теплоходе “Феликс Дзержинский”. С нами ехала очередная партия реабилитированных. Мы познакомились с тремя. По их рассказам, им дали 25 лет за то, что они, будучи военными людьми, отвоевав на Японском фронте, после дня Победы сами себя демобилизовали из армии, т.е. дезертировали. Но позже я засомневался в правдивости их рассказа. А ехали они с нами вместе и на поезде, и сошли мы вместе с поезда на станции Хор. У них там были родственники. Они же попросили нас проводить их до нужного им дома (была ночь). По названному адресу мы догадались, что их родственники ссыльные из западной Украины. Проще говоря, они – родственники бандеровцев. Их в посёлке Хор тогда жило много. Для них специально построили дома, которые образовали несколько улиц. Со слов попутчиков, они тоже были реабилитированы, значит, их посадили за несовершённые преступления? Сомнительно.

Домой мы прибыли в первых числах октября. Бывшие одноклассники или учились в городах, если поступили, или находились в “траурном” состоянии, как и мы. Грустно! Самостоятельная попытка устроиться на работу не увенчалась успехом. Работников отделов кадров отпугивало два обстоятельства: первое, мне нет 18 лет, и второе, у меня 10 классов образования. Рабочий со средним образованием был в диковинку на всех заводах, т.к. в должности мастеров работали, в основном, практики с 4-х классным образованием. Редко – семиклассное. Пришлось отцу идти к какому-то высокому начальству и доказывать, что мне надо или идти работать, или воровать. Решили принять рабочим на биржу лесопильного завода. Там ворочают с помощью лебёдок брёвна из штабелей и укладывают их на транспортёр. А уже транспортёр эти брёвна доставит в распиловочный цех. В распиловке (так этот цех называли в разговоре) бревна превратятся в доски различных размеров, которые после сортировочной площадки пойдут по разным другим цехам. Конечной продукцией лесопильного завода были сборно-разборные щитовые дома (которые позже я встречу на восточном участке БАМа), пиломатериал в виде брусьев и досок, а также опилки, которые поступали на гидролизный завод для производства технического спирта. Этот завод имел три подъездных железнодорожных пути, на которых выгружались брёвна, доставленные в вагонах из леспромхозов, и там же грузилась продукция завода (в эти же или другие вагоны).

Однажды, читая газету, я увидел объявление. В нём говорилось, что техническое училище № 2 г. Куйбышевка–Восточная (ныне г. Белогорск Амурской области) производит дополнительный набор учащихся по специальности “Дорожный мастер” и “Осмотрщик вагонов”. Срок обучения 2 года. Я послал туда письмо. Вскоре пришёл ответ. В нём говорилось, что для решения вопроса о зачислении на учёбу мне необходимо прибыть в училище. Перечислялись необходимые документы. Требовался обязательно аттестат о среднем образовании. Ответ пришёл к тому времени, когда отец договорился о моём приёме на работу.

С этим письмом я пошёл к однокласснику, с которым ездили в Магадан, и который так же пока был безработный. Что за специальности? Мы толком не знали. Дорожного мастера ещё представляли. Мы видели, что когда работали путейцы на ремонте железной дороги, он ходил в белом кителе с офицерскими погонами на плечах и с шаблоном в руке. А вот, что делает осмотрщик вагонов, представления не имели. Решили, что осмотрщик вагонов осматривает вагоны после их выпуска с вагоностроительного завода. Посоветовались с родителями и решили ехать в это училище учиться на дорожного мастера.