Сергей Ишутин - Воспоминания случайного железнодорожника

Средняя школа в нашем 20 – тысячном поселке была одна, а начальных – три. Кроме этого, в эту единственную среднюю школу шли учиться дети, окончившие начальные школы в трех ближайших деревнях. Поэтому наш 5 класс уже был с индексом “Е”, но он был не последний, последний был с буквой “И”.

В седьмом классе учителя открытым текстом сказали нам, кому не следует идти в восьмой класс. В то время действовало постановление Правительства об обязательном семилетнем образовании. (Почему-то так и говорили – “семилетнем”, но не “семиклассном”). В старших классах за обучение уже надо было платить деньги. А материально в те годы почти все семьи жили очень плохо. Особенно, многодетные. Тогда семьи, в которых было трое или четверо детей, считались малодетными. В нашей семье, например, детей было семеро. Я по счёту был пятым. На нашей улице жила семья, в которой было 11 детей.

По перечисленным причинам из 9 седьмых классов восьмых получилось три. Интересно вспомнить, что в прошлом 2004 году, когда в Хабаровске я в кругу своих одноклассников отмечал свой 65-летний юбилей, одна из одноклассниц показала нам квитанцию об оплате своей учёбы в восьмом классе. Сумела сохранить! Мы с любопытством рассматривали эту квитанцию, т.к. уже успели надежно подзабыть.

Наш восьмой носил литер “Б”. Так “бэшником” я и окончил школу. Надо сказать, что, когда мы учились в 8 классе (и этих классов, как я уже сказал, было три), то в это же время 9 класс был один, а 10 класса не было вообще. Война! Школа не выпустила в 1954 году ни одного десятиклассника! Отсчитывая назад, приходишь к выводу, что в 1944 году в первый класс пришло очень мало учеников, а в 1951 в 8 классе учиться никто не захотел. Пошли кто работать, кто учиться в техникум. Еще отбрасывая годы назад, приходишь к выводу, что в 1944 году в школу шел 1936 год рождения. Знаем, что эти годы отличались особо массовыми репрессиями. Повлияло на рождаемость?

Но зато в 1956 году только наша школа “выдала на гора”, говоря шахтёрским языком, три десятых класса. До этого года, в связи с малым количеством десятиклассников, почти все выпускники без всякого конкурса поступали в ВУЗы. А тут вдруг такой вал!

Обучаясь в старших классах, я твёрдо знал, что мои родители деньгами обеспечить мою учёбу в ВУЗе не смогут. (В старших классах я был единственным представителем многодетной семьи). А стипендии были тогда (и остаются до сих пор) бедными. На них проучиться было нельзя. Поэтому (и не только поэтому!) мечтал об авиационном военном училище. Тем более, что в то время авторитет военных вообще был очень высоким, а у летчиков он был выше, чем сейчас у космонавтов. На моих тетрадях всегда были нарисованы самолеты (винтовые, реактивных мы тогда ещё не видели и в кино).

Но одно “но”! В нашей стране так бывает часто. О приёме в школу с 7 лет постановление приняли, а разрешить приём в военные училища с 17 лет (т.е. соответственно, на год раньше) не сообразили. Поэтому в училище принимали по-старому, только тех, кому исполнилось 18. В нашем 10-м «б» классе училось 13 мальчишек и 14 девушек. Нас троих недорослей (рожденных в 1939 году) даже на военный учет не поставили, так как и в армию призывали тогда только с 19 лет. Девчата над нами подсмеивались, когда 10 одноклассников – парней поехали в военкомат становиться на военный учет, а мы трое остались в классе, так сказать, продолжать грызть гранит науки.

Надо добавить, что к тому времени мои два старших брата отслужили в армии в авиационных частях (один три года, а второй, самый старший, восемь). Старший был призван в 1944 году в возрасте 16 лет, поэтому он служил в начале за себя, потом – пока подрастёт смена до 19 лет, а потом их ещё надо было обучить. Он был авиамеханик.

Вот они-то неоднократно и разубеждали меня в моём выборе. Приводили примеры по полётам, заканчивающиеся катастрофой. Это тоже повлияло на то, что я к окончанию 10 класса вместе с одним одноклассником решил поступать в Магаданский горный техникум.

Маленькое отступление. Когда в одном из фильмов я впервые узнал, что Гитлер в конце войны “ставил под ружьё” 14 летних детей, то я, вспомнив о возрасте своего брата, уходящего в 1944 году в армию (а тогда говорили – “на фронт”) в шестнадцатилетнем возрасте, понял одну из причин нашей победы. Она была, к сожалению, не в пользу наших полководцев. Ведь я тогда уже знал, что к началу войны в СССР население насчитывало 180 миллионов человек, а в Германии – 60. Как видите, мы чуть-чуть не сравнялись по призывному возрасту.

Но вернемся в год 1956. Почему мы выбрали именно Магаданский техникум? Потому, что, обучаясь на третьем курсе (а мы собирались поступать именно на третий), нас обеспечивали стипендией в 600 рублей. Мой отец, работая на заводе, в то время зарабатывал столько же. Конечно, мы не догадывались, что в Магадане в том году был тоже богатый выпуск из средних школ, и что там (на мой последующий более взрослый взгляд) приняли правильное решение – принимать преимущественно “своих”. “Варяги” после окончания техникума разбегаются по своим малым Родинам, а местные будут работать в своей области.

В силу отсутствия таких важных на тот момент знаний я и мой друг – одноклассник уверенно собрали чемоданы, а родители обеспечили нас деньгами на дорогу “туда”. Так мы отправились в первое в своей жизни самостоятельное и далекое плавание. Ранее мне дальше Хабаровска бывать нигде не приходилось. К нам в компанию подключили ещё трёх девчонок, которые на базе семи классов хотели поступить на первый курс того же техникума. Причина такого выбора у них была та же, что и у нас – высокая стипендия.

На пароход (правильнее было бы говорить “теплоход”, но его так называли дикторы морского вокзала) мы грузились в порту Находка, прождав его трое суток. На этот же пароход садились и члены комсомольско-молодежного отряда, сформированного в Европейской части СССР (преимущественно из москвичей) для освоения севера Дальнего Востока. Если память не изменяет, то это был третий эшелон. Тогда мерялось всё эшелонами потому, что так тогда возили военных. В крытых грузовых вагонах. В кино это показывают часто. Так через всю страну везли и комсомольско-молодёжные отряды. А всего этих эшелонов в том году было более десяти. И все они перегружались в порту Находка на пароходы и следовали в Магадан.

Здесь надо сделать ещё небольшое отступление. Как известно, в 1956 году прошёл 20 съезд КПСС. На нём был разоблачён культ личности Сталина. А ещё до съезда уже шла реабилитация репрессированных в период того самого культа. Следовательно, из Магадана уехали десятки тысяч невинно осужденных. Вот эти отряды и ехали туда им на смену. Работать же там всё равно кому-то надо! Но ни я, ни мой друг ничего этого тогда не знали. Мы не знали ничего и о культе личности Сталина. И хотя 20-й съезд прошёл в феврале 1956 года, нам в школе о культе не сказали ни слова. В газетах и по радио про культ тоже не упоминали. Доклад был секретный. Сейчас я понимаю, что у Хрущёва, как сейчас принято говорить, была сильная оппозиция. Вот эта оппозиция и скрыла от нас самый главный итог того съезда. А чтобы мы не испортились, нас, десятиклассников, уже после последнего звонка ушедших готовиться к выпускным экзаменам, срочно собрали в школу и заставили конспектировать речь Жданова, в которой он громил Ленинградскую писательскую организацию (Зощенко, Ахматову и др.). Но не речь Хрущёва о культе на 20-м съезде!!!