В. Дудко - Крах наступательной стратегии ВМС США на ТОФ. Книга 2. На острие стратегий

В связи с отсутствием штатного заместителя командира дивизии, меня отдали приказом и объявили исполняющим обязанности заместителя командира 45-й дивизии, я сдал требуемые зачёты и пошёл в море. В 1980 году я ходил на боевую службу весной, первый раз на К-492, после ввода лодки в линию со старшим на борту НШ дивизии капитаном 1 ранга Гордеевым Игорем Ивановичем, обнаружили лодку и 32 часа следили за ней только в режиме ШП (шумопеленгования), до этого максимальным достижением считалось 1,5 часа. Затем самостоятельно вели поиск ИПЛ в зоне Авачинского и прилегающих заливов и проливных зон, где вновь обнаружили ИПЛ на маршруте перехода, загнали её в Кроноцкий залив и следили 36 часов, пока нас не остановили командой с флота. Участвовал в двух флотских учениях по плану БП. Затем в 1981 г. старшим на борту ушёл внедрять собственные разработки создаваемой мобильной линии ПЛО на поиск ИПЛ в 1000 км зону, старшим с капитанов 2 ранга В. Водоватовым на К-251, затем на К-492 в участвовал двух противолодочных завесах и др. В 1982 году трижды ходил на БС, весной в Охотское море в составе тактической группы на К-492, затем на встречу РПК СН в Берингов пролив и с августа по октябрь на своём корабле К-492 в залив Хуан-де-Фука. Конец ноября и декабря – отработка задач. В январе 1983 года рейдовые сборы и вот в феврале старшим на борту на боевую службу на ПЛ «К-305» командиром этого корабля был Виктор Константиновичем Бондаренко.

Виктор Константинович описал в своих воспоминаниях события этой боевой службы. Я буду иногда обращаться к ним, дополняя или раскрывая те или иные эпизоды его повествования. В книге я поверхностно без деталей, изложил обоснование и логику принятия мной решений на поиск и слежении за АМГ с одной целью – заинтересовать дотошного читателя и пуститься в поиски современной тактики.

В то время, часто находясь в море старшим на борту со многими командирами, я обратил внимание, что часто командиры действовали, догоняя события, а не опережая их. Т. е. «выкручивались» из сложившейся ситуации, а не создавали её сами, держа под контролем. Мне было интересно, используя возможности лодки, гидрологии и противника, самому создать для себя оптимальные условия выполнения задачи. Читая книгу, вы поймёте, что я имею в виду. Я опишу то, что хотел сделать сам и проверить на практике свои расчёты. В результате этого похода появились новые тактические приёмы, которые нашли своё практическое отражение в действиях наших сил. По результатам предыдущих служб мы сформировали практически не существующие до этого тактические приёмы поиска, классификации, проверки отсутствия слежения, определения элементов движения цели и другие, применимые при взаимодействии с подводными лодками тактические приёмы. Теперь предстояло сформировать способы скрытного поиска, слежения за АМГ с выходом в позицию применения оружия для одиночной ПЛА, а также применения оружия против авианосного оперативного построения группой подводных лодок, действующих по единому плану. Отдельно для тактической группы подводных лодок и лодок в завесе. Каждому построению соответствовали способы управления этими лодками, действующими против АМГ и ОБК. Находясь в океане в условиях существования дальних зон акустической освещённости (ДЗАО), возникло одно из таких построений – круговой ордер ДЗАО, когда многоцелевые лодки и лодки с крылатыми ракетами располагались по кругу разных ДЗАО, а лодка управления в центре или в одной из зон, обеспечивающих надёжную связь. В итоге в специальной литературе и моей кандидатской диссертации я подробно, используя опыт этого похода, предложил и описал возможные варианты применения лодок, построения и эффективного управления лодками третьего поколения, действующими как одиночно, так и в противоавианосных группах, указал элементы строя, связи и управления в бою. В просторечии это построение получило название «шайба». Но, как обычно, новомодное образование получилось панацеей – средством, которое применялось во всех случаях жизни и при решении всех проблем, где надо и не надо. Поэтому появились и критики, и лирики этой тактики, но постоянно объяснять, что это не панацея от всех «бед» я не мог. Позже, когда офицеры начинали говорить об том построении, я спрашивал, почему «шайба», и мне практически никто не смог объяснить почему, хотя «авторов» этого построения и такой тактики было уже несколько человек. Родилась эта «шайба» после разработки тактики применения групп ПЛА 671 РТМ пр. и лодок с крылатыми ракетами, действующими в одном строю именно в дальних зонах акустической освещённости, при наличии ДЗАО и/или ПЗК, обеспечивающего нужные дистанции связи, обнаружения и применения оружия и требовала индивидуального подхода к организации управления для действий в иных условиях…

И вот начало того самого 1983 года. Как всегда, главному событию года предшествовала череда чудес, после чего любое распоряжение начальника казалось естественным. Всем командирам приказано срочно прибыть в штаб, прочитал я телефонограмму. Прибыл в штаб дивизии и узнаю, что у нас учение на картах по отходу от пирса. Проводит какой-то начальник из штаба флотилии. Кто-то где-то в очередной раз навалился на винты рядом стоявшей лодки и всем приказано «проверить телеги». Т. е. провести учения по отходу от пирса.

Мы сидели на командирских сборах учились тому, что уже делали не раз. Перед началом занятий надо было правильно подобрать лицо, чтобы на нем не было унылого безразличия и тоски в глазах. Если на нём чуть заметный след участия, то ты легко вписываешься в круг задач, где каждый уже принял такое же выражение, чтобы не выделяться. Неудавшимся начальникам нравиться видеть задумчивые лица с лёгким оттенком подобострастия и нравоучительно рассказывать, что впереди лодки нос, а сзади – корма, и чтобы отойти от пирса, надо дать ход, да так дать, чтобы лодка пошла именно задним ходом, а никак не передним. Хорошо, когда начальник видит, как ты понимающе ему киваешь и записываешь каждое слово: «Впереди нос…»

У каждого командира в руках и на столе должна быть папка. Папка у каждого своя. Папкой командир дополняет вес своего авторитета. Если папка толстая, кожаная и коричневая, то это очень авторитетный командир, если чёрная и затёртая – старый, если тонкая и пустая – разгильдяй. Без папки ты как бы и не командир. Даже содержимое папок всегда отличалось. Были очень «важные» командиры и всегда при штабе. Носить папку они умели с особым смыслом. В папке было всё, приказы, распоряжения, ручки, отвёртки и многое другое, чем чаще всего никогда не пользовались, но все равно носили. А, как они открывали эту папку, с достоинством, загадочностью, с тем самым смыслом.… Терять папку нельзя – дурной признак. Я, по молодости лет, ещё не имел папку, и это вызвало у окружающих некоторое недоумение. Но я об этом не думал. На подобных сборах думать вредно. Всё уже было придумано, вставлять свои мысли в мысли руководителя было бестактно. Лучше несколько раз ответить, что-нибудь невнятно, нежели каждый раз угадывать его подвох. Так и будешь отвечать до конца занятий, потому что на занятиях не рассуждали и времени на это не отводилось. Подобные директивные занятия, рассчитанные на всех командиров сразу от ЧФ до ТОФ, по своей целесообразности были схожи с покраской полов в казарме, бордюров, травы, пирса, хотя после покраски было видно, что ты покрасил и не зря время провёл. Да и начальство так считало.