Авиация и Время 2016 № 01 (151)

Кроме того, Мигунов получил возможность летать на планерах в аэроклубе, благодаря чему его летная жизнь перевалила за полвека. В его активе 60 освоенных типов самолетов, более 12 тысяч полетов общей продолжительностью 7400 ч (а это 310 суток!), из которых 4700 ч — в кабинах истребителей. До сих пор он пользуется любой возможностью сесть в кресло пилота и насладиться любимым делом.

Летчики-испытатели Ю.В. Курлин и В.В. Мигунов (идут в центре) возле Ан-22. Гостомель, 1994 г.

В.В. Мигунов со специалистами Королевства Саудовская Аравия в тренажере Ан-148. Киев, 2014 г.

В.В. Мигунов и летчик-инструктор С.Г. Комин в кабине учебного самолета ХАЗ-ЗО. Аэродром Харьковского аэроклуба Коротич, 22 августа 2015 г.

Но не небом единым живет летчик. Не одну страницу занял бы рассказ о замечательной дружной семье Валерия Валентиновича. Супруга Любовь Владимировна, без поддержки которой невозможны были бы служебные успехи. Трое сыновей: старший Юрий с женой и двумя детьми обустроился в Германии; средний Андрей со своими взрослыми детьми и их семьями живет в Архангельске; младший Руслан продолжил крылатую династию, летает командиром "Боингов"-737-800 и -900, растит пятерых детей. Клан Мигуновых насчитывает 19 человек! В нем царят любовь, взаимопонимание, готовность прийти на помощь друг другу — все то, что называют настоящим семейным счастьем.

А еще есть мир увлечений Мигунова. Любую корягу он может превратить в деревянную скульптуру. Не растеряна и привитая мамой в далеком детстве любовь к музыке. Он прекрасно играет на аккордеоне и рояле, радуя близких не только классикой, но и рок-н-рольными мотивами. Не так давно стало известно и литературное дарование героя моего рассказа. Из-под его пера вышла книга-исповедь "Подарок судьбы". Написанная на профессиональном уровне, она подкупает искренностью, хорошим литературным слогом, подбором интереснейших фактов из жизни летчиков-испытателей. Я, как и мои знакомые, буквально проглотила ее и Вам советую.

В.В. Мигунов — давний друг и консультант нашего журнала, один из активных его авторов. Поздравляя с юбилеем, покоя не желаем. Он не для Вас, уважаемый Валерий Валентинович. Пускай Вашу жизнь всегда согревают дорогие Вам люди! Здоровья и удачи на всех жизненных дорогах!

Митрофан Чайковский

Публикацию подготовил Владлен Мараев/ Киев

Окончание. Начало в "АиВ", № 6’2015.

Я крепко схватился за край кабинки и нагнул голову, что-то хлестало, царапало, рвало, у меня мелькнула лишь одна мысль: неужели смерть? Не может быть! Треск... и все стало тихо... и я сижу, как и раньше, расставив ноги, но уже на земле, вокруг меня обломки кабинки, торчит колесо, какие-то ветки. Игнатьев сидит по-прежнему передо мной, и с его шарфа на шее идет пар, на него льется кипяток из радиатора. Хвост "Вуазена" высоко над нами. Мотор умолк, к счастью, взрыва бензина не было.

"Вы не ранены?" — спрашиваю. — "Кажись — нет", — и встает вместе со своим сиденьем, к которому был привязан. Я хотел отстегнуть свой пояс-ремень, которым был привязан, он сильно давил, так как бензиновый бак нажал на меня сзади, но не мог расстегнуть пряжку. Сделав усилие все-таки встать, я почувствовал невыносимую боль в ноге и потерял сознание.

Пришел в себя уже в автомобиле, Модрах нашел нас. Мой шлем впереди был разбит ударом о приклад пулемета, но он спас меня. И вспомнились мне слова одного старого летчика: "Поверьте, что лес для нас — это подушка".

С Игнатьевым произошло что-то странное. Он поехал за новым "Вуазеном" и долго не возвращался. На запрос отряда был получен ответ, что он помещен в больницу для нервных больных.

Ранение мое осколком снаряда было пустое, но перелом ноги был с осложнениями, что затянуло мое лечение в Петербурге в Николаевском военном госпитале.

Спустя два месяца, я неожиданно получил извещение от генерала Шидловского[1 Шидловский Михаил Владимирович (1856-1918/1921) — действительный статский советник, генерал-майор, председатель правления акционерного общества Русско-Балтийского вагонного завода, на котором строились самолеты И.И. Сикорского. Инициатор создания и начальник ЭВК в 1914-17 годах. Расстрелян большевиками.], что я переведен на службу обратно в Эскадру воздушных кораблей, куда и должен явиться по излечении.

Это мне не улыбалось, тянуло в свой отряд. И, когда спустя некоторое время, пришло письмо от нового командира отряда штабс-ротмистра Надеждина[ 2Надеждин Вадим Михайлович (1887-1958) — начальник 31-го КАО в 1915-16 годах, 12-го авиаотряда истребителей в 1916г. Участник Белого движения на Юге России, полковник. В эмиграции жил в Греции, Турции, Югославии, Германии, США.] с предложением вернуться в отряд, я подал ему об этом рапорт.

Но когда я уже мог ходить с палочкой, хотя окончательно еще не подлечился, то решил явиться вЭскадру. Генерал Шидловский принял меня очень тепло (ему нужны были офицеры) и назначил меня на корабль к штабс-капитану Макшееву[ 3Макшеев (Мокшеев) Дмитрий Дмитриевич (1880-1916) — поручик, временно исполняющий должность начальника 31-го КАО в ноябре 1915 г., и.д. командира воздушного корабля "Илья Муромец XIII" в 1916 г. Погиб в воздушном бою 12 сентября 1916 г., похоронен немцами с воинскими почестями в общей могиле с экипажем.]. На мой докладов обстановке, он сказал: "Ну, мы еще посмотрим, вы наш коренной офицер". Сделав с Макшеевым всего два полета, я все-таки был переведен обратно в 31 -й авиационный отряд.

Спустя некоторое время я узнал, что корабль Макшеева погиб со всем экипажем в воздушном бою[ 4Это была единственная подтвержденная воздушная победа немецких летчиков над самолетом типа "Илья Муромец".]. Немцы сбросили фотографический снимок похорон погибших с воинскими почестями.

Надеждин был оригинальный человек. Георгиевский кавалер, хороший летчик, но по характеру вспыльчивый и невоздержанный даже с начальником. Полеты на прежних аппаратах и разведки на высоте чуть ли не 200 м над неприятелем на нем сказались[ 5Так, 8 ноября 1916 г. В. М. Надеждин был предан Киевскому военно-окружному суду за "порочащее офицера поведение в пьяном виде на станции Луцк, где оскорбил генерал-майора Гречко и подполковника Ясногурского", приговорен к 2-месячному заключению в крепость, но исполнение приговора отложили до конца войны.].