Авиация и время 2015 №6 (150)

Перешли на аэродром у Владавы[ 38Ныне г. Влодава в Люблинском воеводстве Польши, у границы с Беларусью и Украиной.]. Здесь я наблюдал жуткую картину падения "Ньюпора" соседнего отряда, но у земли он все-таки выровнялся и сел благополучно. На полете капот (прикрывающий впереди мотор) отогнулся, стал косо перед пилотом и тормозил движение. Удивительно, что летчик все-таки с аппаратом справился.

Здесь мы раз с Модрахом поднимались на его "Парасоле", чтобы встретить налетевший немецкий "Альбатрос", для легкости подъема я взял вместо пулемета легкую винтовку "Франкотт", но "Альбатрос" шутя ушел от нас.

Было неприятно иметь дело с хозяином богатого имения, графом Замойским, не шедшим навстречу никаким нашим просьбам о размещении наших людей. Надменно, едва отвечая, он показывал свои симпатии к Германии и позже, при полете уже с другого аэродрома, и, видя, как немецкая артиллерия громит его усадьбу (близко проходили наши позиции), сознаюсь, я не имел чувства сожаления.

"Вуазены" были широко распространены в российском Воздушном флоте и пользовались популярностью у своих экипажей

Немцы всегда придавали большое значение скрытности своих передвижений. Однажды я увидел в стороне от района разведки большую пыль, как при движении кавалерии. Повернули туда — никого нет, просматриваю в бинокль дороги и под густой листвой деревьев увидел стоящую кавалерийскую часть. Повернули назад, оглядываюсь — опять пыль. Были случаи, когда их пехота поворачивала в другую сторону, чтобы скрыть направление своего движения.

Фотографирование позиций было одной из самых простых и в то же время неприятных задач. Фотографический аппарат (системы Ульянова) был установлен в полу кабинки, нужно было только в определенные промежутки времени нажимать грушу аппарата, но лететь точно над позицией и не менять высоты. И при обстреле артиллерией невольно думалось: вот была очередь разрывов правее, эта левее, следующая должна быть посередине... Нехорошо знать теорию пристрелки.

Перелетели в Кобрин и затем в Картуз-Березу[ 39Кобрин и Берёза — ныне города в Брестской области Беларуси.]. Стали говорить о возможности оставления нами крепости Брест-Литовска.

Утром[ 4013 августа 1915 г. В этот же день немецкие войска заняли Брест-Литовск.] мы с Модрахом пошли на разведку района Брест- Литовск-Бяла[ 41Ныне г. Бяла-Подляска в Люблинском воеводстве Польши.]. Никогда у меня не было такой богатой наблюдениями и такой тяжелой картины. Едва успевал делать на карте условные знаки и пометки.

Из крепости к Кобрину отступают наши войска. Что делается по улицам города — трудно понять. Два железных моста через реку за городом взорваны, деревянные горят, но уже наведен понтонный мост, и немцы входят в город, занимают форты. Дальше, прямо по полю, без дорог, спешат к крепости густые колонны, пехота, артиллерия. Вдали горят несколько сел, как колоссальные костры. Какая-то батарея снялась с передков и обстреляла нас, но разрывы были ниже и сзади.

Подходя к местечку Бяла, мы увидели бегущий по земле аэроплан, а другой уже в воздухе. Окончив разведку, повернули назад, и тогда я услышал какие-то звуки, похожие на стук пули в мишень. Усталое ухо не могло определить. Посмотрел вниз - нет, на эту высоту пуля не подымется. По сторонам никого, но, взглянув назад, я увидел "Альбатроса". С мотором впереди он не мог в нас стрелять, а только с борта, поэтому он, догнав нас, красивым виражем поворачивал (как ясно были видны черные кресты на его крыльях), его пулемет выпускал свою очередь, при этом отставал от нас и снова догонял.

Говорю Модраху: "Поворачивайте на него". — "Нет, подождем, у нас мало бензина".

Посмотрел я опять на немца (какая уж тут разведка!), кричу я Модраху: "Вы хотите пулю сзади получить?". Это ему, очевидно, не улыбалось. "Ну, хорошо, готовьте пулемет".

Над головой пилота передо мной был пулемет-ружье "Льюиса" с дисковой обоймой на 47 патронов. Модрах быстро повернул, и мы оказались лицом к лицу с "Альбатросом", быстро сближаясь, но далеко еще.

Очевидно, немецкий пилот не ожидал этого, "Альбатрос" нерешительно качнулся на одно, на другое крыло и со снижением пошел под нас, выше его крыла показался пулемет, но я уже раньше, методично пристреливаясь, выпускал по 2-3 патрона, а Модрах, чтобы дать мне время, уменьшив газ, тоже пошел вниз.

Вероятно, немецкий пилот решил переменить тактику, стал поворачивать, но мы уже так сблизились, что я увидел ясно головы в темных шлемах и выпустил сразу все остальные патроны обоймы. Быстро надев новую обойму, я осмотрелся, Модрах делал круг, и далеко под нами виден был "Альбатрос", с какими- то странными движениями идущий к земле.

Повернули опять домой. Слева показался еще один аэроплан с черными крестами, далеко и выше нас, но Модрах, забыв теперь о бензине, сам повернул на него. Редкими выстрелами я начал его обстреливать, и вдруг он круто пошел вниз, почти пикируя. Было ли это падение или он так спускался? Сказать не могу, у земли я его потерял из виду из-за дымки в воздухе.

Опять повернули к своим, бензина было уже мало. Еще появился один немец, кругами обходил нас, но не приближался.

Модрах повернулся ко мне и подал плитку шоколада: "Это вам за немца".

Летом 1915 г. Чайковский выполнил несколько вылетов на самолете "Моран-Парасоль"

Стало облачно. Шли опять через Брест-Литовск. Та же картина. Вдруг Модрах рванул "Вуазен" влево и вниз, и навстречу нам быстро промчался еще один немецкий аппарат, я не успел взяться за пулемет и из-за облачности прозевал.

Да сколько же их сегодня? — подумал я.

За этот полет (штаб нашел доставленные сведения очень важными) Модрах был представлен к ордену Св. Владимира 4-й степени, а я к Георгиевскому оружию[ 42М.М. Чайковский действительно спустя полтора года был награжден Георгиевским оружием за этот боевой вылет (см. стр. 38). А вот С.К. Модрах удостоен ордена Св. Владимира IV степени с мечами и бантом "за полеты 10 и 21 августа 1914 г. на воздушном корабле "Илья Муромец-Ill", в качестве исполняющего должность командира".].

Позже, когда я после ранения лежал в Петербурге, ко мне приезжал Модрах и рассказывал, что в нашем районе сел в плен немецкий аппарат, и его пилот случайно был одним из тех, с кем мы имели дело тогда. Он показал, что в местечке Бяла стоял их какой-то штаб, и при нашем появлении трем "Альбатросам" было приказано нас отогнать. По его словам, один из них был сбит, у второго заклинился пулемет, а третий, видя это, сам ушел. Насколько говорил правду — неизвестно.