Авиация и время 2014 03

Иллюстрацией боевого вылета того периода служит воспоминание пилота Джона Ланкастера (John Lancaster): «7 сентября 1941 г. мы вылетели бомбить Берлин на «Веллингтоне» Z8859. Погода по пути была ясной, что по тем временам гарантировало успех атаки. Однако на пути домой нас (и множество других самолетов) из-за ошибки в прогнозе ветра унесло далеко на север, в результате чего пришлось пролетать Гамбург, Бремен, Эмден, Вильгельмсхафен, выдерживая почти непрерывный зенитный огонь.

В конце этого пути мы расслабились и над заливом Зюйдер-Зее стали, забыв обо всем на свете, рассматривать дамбу на входе в него. Внезапно ливень трассирующих пуль и снарядов пронесся поверх кабины – нас атаковал Bf 110. Мы быстро вошли в левый вираж, «мессер» пошел влево, по растянутой дуге, намереваясь снова зайти в атаку. Мы тут же стали круто снижаться по спирали, и немец, пытаясь повторить маневр, подставил под обстрел свое «брюхо». Наш хвостовой стрелок Кит Коулмэн (Keith Coleman) в упор «прострочил» его от носа до хвоста. На высоте около 4000 футов немец, вертикально падая, нырнул в облако и скрылся из виду. Пикируя, мы разогнались до 330 миль/ч (531 км/ч), хотя предел скорости для нашего Mk. 1C был 266 миль/ч (428 км/ч). Не пострадав ни от огня «мессера», ни от перегрузок на пикировании, после восьми с четвертью часов полета, мы благополучно прибыли на базу в Алконбери».

Описывая события тех лет, он также отмечает: «Говоря о бомбежках в конце 1941-го, нельзя не упомянуть «Линию Каммхубера», простиравшуюся далеко по территории Голландии и Бельгии. Широкий «пояс» прожекторов доставлял нам немало хлопот. В качестве мести мы, летая над Руром, часто приберегали одну 500-фунтовую фугаску и, подходя к прожекторам, загодя делали пристрелочный заход, а немцы, ожидая нас, успевали выключать прожектора еще до того, как бомбы долетят до земли. Часто мы бросали пустые бутылки. Лично я, будучи вторым пилотом, с удовольствием брал в полет кирпичи с клеймом «Лондонская Кирпичная компания», взятые с кучи строительного хлама».

Приход в строй резервистов и ускоренное формирование новых экипажей часто приводили к нештатным ситуациям, вызванным элементарным отсутствием опыта полетов ночью. Стрелок Джим Уэйр (Jim Ware, кавалер Distinguished Flying Medal, имевший 80 боевых вылетов в 99-й эскадрилье) вспоминает свой вылет 16 января 1941 г.: «Экипаж был мне не знаком, и они приняли меня за новичка, пообещав показать что и как при том, что сами были в части всего три недели! Целью был Вильгельмсхафен, нам предстояло долгое путешествие над морем… Получили, как всегда, «знаки внимания» от немецких зенитчиков, сбросили бомбы на цель и пошли домой… Когда, казалось, мы уже вернулись, я услышал, как штурман и пилот рассуждают о том, где мы сейчас. Штурман сказал, что «скорее, мы в Линкольншире», пилот полагал, что в другом месте… Стало ясно, что мы заблудились, и вдруг я вижу аэростаты внизу. Я подумал, что мы – над Лондоном, сказал об этом пилоту, показав на аэростаты заграждения ниже. В кабине началась паника. Чтобы приземлиться, пилот наметил один маленький аэродром неподалеку, сделал пару заходов на посадку и наконец «сел», проскочив всю полосу и оставив обломки крыла на деревьях за полосой. Мы отделались лишь синяками. Это был аэродром Кенли, маленькая запасная площадка для истребителей, рядом с Кройдоном».

Подготовка 4000-фунтовой бомбы к загрузке в «Веллингтон» Mk. Ill

Экипаж 466-й АЭ возле «Веллингтона» Mk. X. Леконфилд, лето 1943 г. Справа – подвеска бомб под «Веллингтон» Mk. I

Единственным летчиком «Веллингтона», получившим высший орден Британской Империи «Крест Виктории», стал Джимми Уард (Jimmy Ward) из 75-й эскадрильи за подвиг, совершенный в ходе боевого вылета на Мюнстер 7 июля 1941 г. На обратном пути их «Веллингтон» Mk. IC (per. L7811, борт AA-V) подвергся атаке ночного истребителя Bf 110. Был перебит топливопровод правого двигателя, и начался пожар. Командир, понимая безнадежность ситуации, приказал экипажу приготовиться покинуть самолет, что означало неминуемый плен.

Однако второй пилот Джимми Уард смогспасти и экипаж, и самолет. Обвязавшись тросом, он, выбив астролюк, с помощью штурмана выбрался на фюзеляж, а затем и на крыло. В это время командир снизил скорость до предельно возможной, но даже после этого сильный воздушный поток мог в любую секунду сорвать смельчака с крыла. Пробивая себе ступеньки в обшивке, Джимми дополз до двигателя и с помощью куска брезента почти загасил пожар, но брезент вырвался из его замерзших пальцев. Пожар снова начал разгораться, а Уарду пришлось вернуться назад. Однако очаг возгорания был уже существенно меньше, и, как только Джимми оказался в фюзеляже, командир ввел самолет в пикирование, окончательно сбив пламя.

«Крест Виктории» Уарду вручал сам король Георг V. В присутствии высоких лиц летчик стушевался, на что премьер- министр Уинстон Черчилль сказал ему: «Могу вас успокоить, я тоже скромен, и также неловко чувствую себя в присутствии такого героя». Через два месяца Джимми Уард погиб во время налета на Гамбург.

Помимо эскадрилий британского формирования, в 1940-41 гг. самолет этого типа освоили и ряд эскадрилий RAF, сформированных из иностранных граждан. К ним относятся: 405-я, 419-я, 429-я и 431-я канадские, 458-я, 460-я и 466-я австралийские, 75-я новозеландская, 26-я и 29-я южноафриканские, 300-я, 301-я, 304-я и 305-я польские, 311-я чехословацкая и 326-я французская эскадрильи. По оценке польских историков авиации, в 1941 г. каждый пятый британский бомбардировщик над Германией имел польский экипаж. Один из наиболее ярких эпизодов, характеризующих боевую живучесть самолета, имел место в 300-й эскадрилье, когда «Веллингтон» Mk. IV (per. Z1407, борт BH-Z, собственное имя Zoska) вернулся из вылета на Бремен в ночь с 4 на 5 сентября 1942 г. с полностью сгоревшей от крыла до хвоста обшивкой фюзеляжа.

23 февраля 1942 г. сэр Артур Харрис (Arthur Travers Harris) принял под свою руку Бомбардировочное командование, начав подготовку ночных стратегических бомбардировок немецких городов. Он считал, что такие налеты должны привести к «разрушению немецких городов, убийству немецких рабочих и дезорганизации цивилизованной жизни по всей Германии». Это повлекло огромные жертвы среди мирного населения, которые к концу войны превысили полмиллиона человек. Многие до сих пор считают Харриса военным преступником. Но сам он до конца жизни ничуть не сожалел о содеянном: «Атаки на города, как и всякий другой акт войны, нетерпимы до тех пор, пока они не оправданы стратегически. Но они стратегически оправданы, поскольку имеют своей целью приблизить конец войны и сохранить жизни солдат союзников. .. Лично я не считаю, что все оставшиеся в Германии города стоят жизни одного британского гренадера…».