Авиация и космонавтика 1995 09

Выправить валы в Режице было невозможным, и Панкратьев обратился к заводу с просьбой заменить моторы, но там их не было. Тогда Панкратьев решил перебазироваться в Брест-Литовск, где находился большой авиапарк. Там он рассчитывал достать новый мотор или отремонтировать имеющийся. Как и следовало ожидать, парк не мог помочь, и Панкратьев вторично попросил правление завода о присылке моторов. Скоро он получил ответ: «Мотор есть. Пришлите приемщика». На следующий день в Петроград был отправлен старший моторист Ушаков. Приехав на завод, предъявил свои документы, и ему показали мотор «Сальмсон» 200 л. с., поставленный на станок для опробования. Ушаков, видя, что мотор поставлен на станок для мотора «Гном» 80 л. с., просил дать ему этот мотор без испытаний. Администрация завода отказала, так как ни одного мотора без пробы они не имеют права отпускать. Запустили мотор, на малых оборотах он работал хорошо, на средних — еще лучше, но когда дали полный газ, станок опрокинулся, и мотор разбился. На заводе больше моторов не было.

К ноябрю 1914 г. общая обстановка показала, что «Муромцы», отправленные на фронт, предоставленные сами себе, без твердого руководства и технической помощи, не приспособлены для боевых действий, а сложное и громоздкое хозяйство затрудняет надлежащую работу командиров. Не было никакой надежды на боевые действия обоих кораблей. Создалось очень тяжелое положение, и Великий Князь Александр Михайлович посылал в ставку Верховного Главнокомандующего телеграммы и рапорты о непригодности «Муромцев» для боевой работы. Свои жалобы он подтверждал донесениями штабс-капитана Руднева, который неоднократно сообщал, что «Муромцы» не могут подниматься на боевую высоту, неся необходимое количество бомб. Экипажи сформированных боевых отрядов «Муромцев» находились в тылу без аппаратов и этим задерживали без дела лучших летчиков, так необходимых на фронте.

Заместитель председателя Правления Русско- Балтийского завода М. В. Шидловский, видя, во что выливается титаническая работа завода и как гибнут лучшие надежды на боевое применение такого мощного оружия, решил поднять свой голос в защиту «Муромцев» и послал письмо Верховному Главнокомандующему с просьбой лично доложить по вопросу использования «Муромцев» в условиях боевой деятельности. В середине ноября Шидловский получил вызов из Ставки и немедленно выехал в Барановичи. Доложив о положении боевых отрядов, он доказал, что командиры, хоть и лучшие летчики, но, предоставленные сами себе, без руководства, защиты и технической помощи, не справились со сложной техникой и обречены на бездействие, а «Муромцы» — к ликвидации. Он показал, что причина этого заключается в неправильной организации боевых отрядов. Единственной мерой, способной вывести все это дело из создавшегося тупика, — это немедленно расформировать боевые отряды, и на их месте учредить эскадру, наподобие эскадры морских кораблей.

С самого начала организации боевых отрядов «Муромцев» они подчинялись в общем порядке полевому Генерал-Инспектору авиации и воздухоплавания Великому Князю Александру Михайловичу. Он не уделял достаточного внимания новейшей технике, тем более русской, полагая, что дело о «Муромцах» раздуто и является авантюрой Шидловского. Кроме этого он отдавал предпочтение иностранной технике, не доверяя русским конструкторам. Такая точка зрения командующего всеми авиационными силами привела бы к неминуемому провалу всего дела «Муромцев». Эта точка зрения Александра Михайловича была известна в Ставке, так как он не скрывал своего недоверия к возможностям боевой работы «Муромцев», и оставлять их в подчинении Великого Князя было просто нелепо.

Верховный Главнокомандующий Великий Князь Николай Николаевич согласился с доводами Шидловского и приказал расформировать Боевые отряды воздушных кораблей «Илья Муромец» и на их месте организовать Эскадры воздушных кораблей (ЭВК) десятикорабельного состава. Личный состав и имущество расформированных Боевых отрядов решено было обратить на формирование эскадры. ЭВК подчинить дежурному Генералу Ставки Генерал-лейтенанту Кондзеровскому. Этим приказом авиация делилась на тяжелую, подчиненную Главному командованию, и легкую, подчиненную войсковым соединениям. Одновременно был разработан временный штат эскадры, по которому надлежало содержать 10 боевых кораблей и два учебных. После утверждения штата стал вопрос о начальнике эскадры. Обсужцались некоторые кандидатуры, и было решено, что наиболее подходящим кандидатом является М. В. Шидловский. Он, будучи связан с Сикорским и с правлением завода, может поставить дело «Муромцев» и довести его до боевого применения. Верховный Главнокомандующий утвердил кандидатуру Шидловского, и в приказе по Армии и Флоту было объявлено о присвоении звания Генерал-майора военного времени Шидловскому и назначении его начальником ЭВК.

Вынужденная посадка штабс-капитана Е. В. Руднева по пути на фронт в сентябре 1914 года.

«Аргус» 140 л. с.

Для базирования эскадры было назначено местечко Яблонна близ Варшавы.

Это было близко от фронта, и защищено с севера Ново-Георгиевской крепостью, с запада — позициями по реке Бзуре и с юга — Варшавской оборонительной системой. Кроме того, в Яблонне находилась платформа, связанная с Варшавским железнодорожным узлом. Вблизи от платформы находилось обширное и ровное поле, годное под аэродром. К этому времени было сформировано 7 экипажей, из которых три получили корабли и 4 ожидали очереди, находясь в Петрограде. Командиры двух, ранее отправленных на фронт кораблей, не спешили присоединяться к эскадре, считая себя автономными.

«Илья Муромец» поручика Панкратьева А. В. (первый слева). Яблонна, май 1915 года.

Главным вооружением ЭВК были бомбы, которыми наши корабли громили железнодорожные станции, скопления войск и техники, а особенно артиллерию. Стрелковое вооружение корабли несли с целью защиты, но часто применяли Для поражения наземных целей (по батареям, резервам и окопам). В 1913 г. в Главном артуправлении Сикорскому сообщили, что на российских заводах изготовляются специальные бомбы системы Орановского трех назначений: фугасные, осколочные и зажигательные. Вес полностью снаряженных бомб был принят: для фугасных 10 и 25 фунтов (фунт = 453,6 г), 1, 2, 5, 10, 15 и 25 пудов (пуд = 16 кг); для осколочных — 1,1 1/2 и 3 пуда; для зажигательных 20 фунтов. Фугасные и осколочные бомбы снаряжались толом, а зажигательные — термитом и снабжались специальным воспламенителем. Взрыватели системы Грановского содержали тетрил, они ввинчивались в донное отверстие бомбы и снабжались тремя предохранителями: первый, ветрянка — это был стальной стержень с нарезной нижней частью, ввинчивающейся в тело ударника, снабженный с нижней стороны острым жалом. В верхней части стержень был снабжен четырьмя винтовыми лопастями. Будучи ввинчена в ударник, ветрянка не дает ему опуститься, и взрыв бомбы был невозможен. Второй предохранитель — это пружинка, помещаемая сверху капсюля, которая не дает жалу ударника наколоть капсюль. При ударе о землю ударник сжимает пружинку и накалывает капсюль. Предохранительная вилочка закреплена в верхней части взрывателя, и не дает ветрянке вращаться, когда бомбы подвешены в корабле, вилочки у всех бомб отгибаются, и при падении бомбы ветрянка начинает крутиться, стержень ее вывинчивается и выпадает, а ударник садится на пружину. При ударе ударник сжимает пружину, жало прокалывает капсюль, и бомба взрывается.