Авиация и Время 2014 01

Военные летчики хорошо приняли Ки-10, но потребовали улучшить маневренность. В октябре 1937 г. Такео Дои представил новую модификацию Ки-10-ll с увеличенным на 470 мм размахом верхнего крыла, что снизило нагрузку на крыло почти на 15 %. Кроме того, на 350 мм удлинили хвостовую часть фюзеляжа, сделав машину более устойчивой. Маневренность и взлетно-посадочные характеристики истребителя заметно улучшились, а прочие летные данные остались без изменений. До декабря 1938 г., когда выпуск истребителя прекратился, из цехов завода «Кавасаки» в городе Гифу вышли 290 экземпляров Ки-10-ll. На командирские самолеты устанавливались радиостанции с характерной тросовой антенной.

К началу 1937 г. Ки-10-l стал основным истребителем японской армии. В июне 1937 г. Япония начала войну в Китае. Бои показали, что Ки-10 превосходит истребители американского производства «Хок II» и почти не уступает британскому «Гладиатору». Ки-10 превосходил по скорости и появившийся в Китае советский И-15бис, но существенно уступал ему в вооружении и боевой живучести. Императорские летчики добивались на Ки-10 впечатляющих успехов. Так, 8 марта 1938 г. л-т Кавахара в одном бою сбил 4 И-15бис, а 25 марта такой же результат продемонстрировал будущий ас Второй мировой войны к-н Татео Като.

В 1939 г., во время конфликта на Халхин-Голе, Ки-10 был уже устаревшим истребителем и использовался в боях только 33-м сентай. К началу войны на Тихом океане бипланы «Кавасаки» применялись, в основном, в качестве учебно-тренировочных машин и истребителей объектовой ПВО. Союзники присвоили Ки-10 кодовое наименование Perry, но так ни разу и не встретились с ним в бою.

«Кавасаки»

Ки-10-ll

Ки-10-I

Михаил Жирохов/ г. Комсомольское, Донецкой обл.

Фото предоставил автор

Столкновения между азербайджанцами и армянами в Нагорном Карабахе (историческое армянское название — Арцах), которые начались еще во времена «позднего СССР», с распадом большой страны приобрели характер войны, в которой обе стороны достаточно широко применяли авиацию. На ее использование большое влияние оказал дисбаланс, возникший при разделе советского военного имущества. Прежде всего, он был обусловлен разными подходами сторон к вопросу о строительстве национальных Вооруженных сил. Так, Армения пыталась решать проблему в рамках системы коллективной безопасности СНГ и поддерживала претензии России на полный контроль над имуществом бывшей Советской Армии. Именно поэтому первый Президент Армянской Республики Левон Тер- Петросян декларировал отказ от создания боеспособной национальной армии в надежде, что Россия не допустит передачи складированного в Азербайджане оружия. Однако его расчет оказался неверным — большинство образовавшихся на руинах СССР стран, включая Азербайджан, провозгласили имевшееся на их территории вооружение национальным достоянием, поэтому заявление России о переходе бывших советских частей и соединений в Закавказье под ее юрисдикцию оказалось лишь декларацией. При дележе имущества получилось, что в Азербайджане находились пять военных аэродромов, на которых базировались четыре авиаполка ВВС и ПВО СССР А в Армении вообще не было реактивных самолетов, только 13 боевых вертолетов Ми-24 из состава 382-й отдельной вертолетной эскадрильи (в/ч 32823), базировавшейся под Ереваном.

Ожидая «цивилизованного развода», официальные власти Армении не спешили формировать военную авиацию. Однако нарастание масштабов боевых действий в Нагорном Карабахе требовало применения не только транспортной авиации, с чем более-менее справлялись летчики гражданской авиации, но и прямой поддержки с воздуха. В 1991 г. армянские формирования получили один Ми-8 с практически выработанным ресурсом (вертолетчики ласково называли его «мышкой»). Именно его можно считать «родоначальником» современной армянской военной авиации.

Однако это был не боевой вертолет, и максимум поддержки, которую могли оказать вертолетчики, так это стрельба из пулеметов и сбрасывание на головы противника самодельных бомб. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в 1991-92 гг. основную роль в поддержке армянских формирований в Карабахе играли экипажи все той же «ереванской» эскадрильи, входившей в то время в объединенные ВВС СНГ Стоит отметить, что многие вертолетчики выполняли боевую работу по идейным соображениям, другие — за деньги.

13 июня, во время ожесточенных боев в районе Чардан- Срхавенд был потерян Ми-24. Выполнив прикрытие двух гражданских Ми-8, которые перебрасывали оружие и боеприпасы на фронт, экипаж п-ка В. Гуляева решил атаковать цель в районе Колотака. Однако летчик был плохо знаком с местностью и с первого раза не смог идентифицировать противника, и поэтому пошел на второй заход. Внезапно на глазах у всех Ми-24 загорелся и упал на территории противника. Погибли все, кто находился на борту, включая командира экипажа, ст. л-та В. Терехина *и нескольких армянских бортстрелков. Эвакуировать их тела и провести расследование не представлялось возможным, поэтому о причинах потери доподлинно неизвестно до сих пор. Азербайджанцы не претендуют на эту победу, и некоторые российские исследователи (например, В. Баранец в книге «Генштаб без тайн») утверждают, что вертолет по ошибке сбили армяне.

* По другим данным, Терещенко.

Редкое фото армянского Ми-24Д времен карабахской войны

В январе 1992 г. в составе новосозданного министерства обороны Армении было сформировано управление авиации и войск ПВО. Но создано оно было только на бумаге и практически полгода занималось только поиском людей, имевших хоть какое-то отношение к авиации. Тогда же в страну прибыли из-за рубежа несколько летчиков армянской диаспоры, но толку от них было немного — ведь летали они на технике западного производства. В тех условиях наиболее оптимальным решением стало переучивание гражданских летчиков. Осуществлялось оно нелегально на базе 382-й эскадрильи под руководством заместителя командира подразделения Эрика Мартиросяна.