Авиация и время 1999 03

Дополнительным средством поиска ПЛ был магнитометр, позволявший обнаружить лодку в радиусе немногим более 500 м, что уже значительно снижало его эффективность. Кроме того, это устройство реагировало без разбора и на боевую субмарину, и на какой-нибудь затонувший пароход, поэтому в замусоренной различным металлоломом мелководной Балтике самописец магнитометра вздрагивал часто, но без толку. Основным противником для советских сил ПЛО на этом море были западногерманские подлодки проектов «205» и «206». Используя полученный еще в годы второй мировой войны опыт, немцы настолько умело проводили размагничивание корпусов этих относительно небольших дизельных кораблей, что магнитометры их игнорировали вовсе. Экипажи Ил-38 не раз наблюдали, что даже к идущей в надводном положении германской лодке АПМ-73 остается безразличным. Так что на Балтике боевая эффективность магнитометра была близка к нулю. А вот, скажем, в северной части Индийского океана он оказался весьма полезным инструментом.

Ил-38 из 77-го ОПЛАП ДД ВВС Тихоокеанского флота

Ил-38в of the 77th ОПЛАП ДД of Pacific Navy AF

Сброс РГБ-1 с Ил-38 145-й ОПЛАЭ

РГБ-1 (Radiohydroacoustic buoy) is being dropped from Ил-38 of the 145th ОПЛАЭ

Глубины там значительно больше, и если какое судно затонуло, то погрузилось намного ниже 500 м, да и в роли противника на этом театре выступали в основном американские атомоходы солидных размеров, корпуса которых размагнитить не удавалось.

Гидроакустическая станция РГБ-3 ввиду своей огромной стоимости и малой надежности применялась крайне редко, а РГБ-2 использовались, в основном, при отработках применения оружия. Выполнять эту задачу без автоматики было весьма затруднительно, и экипажи старались полагаться на «Беркут». Пеленги, поступавшие от двух РГБ-2, позволяли ЦЭВМ точно определить местонахождение лодки-цели, ее курс, скорость и точку упреждения, куда и производился сброс торпед или бомб. Практические торпедометания проводились на флотах не реже одного-двух раз в год. Авиаторы работали торпедоболванка-ми, которые по конструкции в основном соответствовали АТ-2, естественно, не имели БЧ, а в носовой части оснащались полуметровым резиновым наконечником. Глубина погружения такой торпеды устанавливалась с расчетом прохождения над целью. Когда это происходило, торпеда тут же всплывала, и попадание засчитывалось. В учениях задействовались реальные дизельные субмарины, а учебная противолодочная операция по своему сценарию походила на боевую, включая поиск и обнаружение «противника» с помощью РГБ-1. Походила, за исключением одного – экипажи самолетов ПЛО, как правило, знали время и точку погружения, курс, глубину следования и скорость лодки, так что даже если автоматика отказывала полностью, задание все равно удавалось выполнить.

В полетах на боевую службу Ил-38 приходилось регулярно встречаться с истребителями стран НАТО. Вверху – самолет 77-го ОПЛАП ДД выполняет низковысотный полет «в сопровождении» F-4 с авианосца «Мидуэй». Внизу – пара 145-й ОПЛАЭ во время перехвата Lightning из 11 -й эскадрильи RAF

Hn-38s often met NATO fighters in flights. Top – the aircraft of the 77th ОПЛАП ДД in low-altitude flight with F-4 escort aircraft from USS Midway. Bottom – pair of the 145th ОПЛАЭ (Independent Antisubmarine Air Squadron) when Lightnig of the 11th air squadron of RAF interception

Первый и единственный раз боевую АТ-2 применили по реальной субмарине в августе 1975 г. во время исследовательских учений «Плес», на которых проверялась эффективность различных образцов противолодочного оружия. В качестве цели использовалась списанная дизельная лодка, выведенная в Белое море и установленная на глубине 40-50 м. Ее местоположение обозначалось источником шума и буем на поверхности моря. Первыми, используя ракетные комплексы, нанесли удар надводные корабли и не добились попадания. Затем в район прибыли два Ил-38, каждый из которых нес по одной АТ-2. Сброшенная с ведущего самолета торпеда навелась на цель и через I мин 40 с проделала в борту лодки пробоину площадью около 3,0 кв. м, после чего та затонула.

Существенное место при отработке элементов боевого применения Ил-38 отводилось минным постановкам, практическим бомбометаниям по надводным целям, а также сбросу самого древнего противолодочного оружия – глубинных бомб. Весьма мощные ПЛАБ-250-120 «Ласточка» должны были сбрасываться сериями с установкой для взрывов на разной глубине. Каждая бомба могла накрыть лодку в радиусе 10 м отточки падения, если та, конечно, не успеет уклониться от атаки. В арсенале Ил-38 имелась и корректируемая глубинная бомба КАБ-500ПЛ «Загон». Как и торпеда, она имела акустическую систему наведения и после попадания в воду погружалась, выполняя циркуляцию, благодаря наличию в носовой части небольших управляющих поверхностей. При обнаружении шумов ПЛ у бомбы включался твердотопливный реактивный двигатель и она устремлялась к цели. Впрочем КАБ-500, а также ракета-торпеда «Орлан» остались для строевых экипажей Ил-38 экзотическим оружием, о котором большинство имело лишь теоретические представления.

По всей вероятности, в случае возникновения реальной военной угрозы большие надежды возлагались на ядерные глубинные бомбы. Их применение предусматривало групповые действия самолетов ПЛО. Так, в 145-й ОПЛАЭ на этот случай предполагался следующий порядок действий. После объявления тревоги три машины снаряжались в поисковом варианте (216 шт. РГБ-1), три – в поисково-ударном (чаще всего – 144 шт. РГБ-1, 10 шт. РГБ-2, 1-2 шт. АТ-2), а еще пара следовала на базу хранения ядерных боеприпасов на аэродромы Быхов или Остров, где на самолеты должны были подвесить одну или две (в зависимости от типа) атомные бомбы. Затем в соответствующих секторах патрулирования Ил-38 встречались, при обнаружении лодки поисковыми машинами ударные выходили на сработавший буй и применяли свое оружие. Ядерный боеприпас имел много степеней защиты, и привести его в действие можно было, лишь получив соответствующие коды из Москвы. По имеющимся сведениям, полномасштабные учения по такому сценарию не проводились. Отрабатывались лишь подготовка самолетов к вылету по тревоге, вплоть до запуска двигателей, а также перелет пары на базу хранения, где подвешивались макеты ядерных бомб. Процедура выполнялась с соблюдением повышенных мер секретности: само «специзделие» подвозилось к Ил-38 зачехленным, его погрузка шла за брезентовыми шторами, и даже смотреть на «Это» в экипаже имели право только командир, 1-й и 2-й штурманы.