Йоже Пирьевец - Тито и товарищи

Кардель в заговоре непосредственно не участвовал, поскольку из-за «проблем со здоровьем» уехал от греха подальше в Словению [1992] NARA. Pol 15-2 Yugo. Zagreb. 24.05.1966. . Но это вовсе не означало, что он о нем не знал или что он его не одобрял. Спустя несколько недель после падения Ранковича он сказал американскому политологу Фреду Уорнеру Нилу, что Исполнительный комитет действовал против «товарища Марко» согласованно, и заметил, что в последние месяцы члены УГБ развили лихорадочную деятельность. Прослушиванием, тайной записью разговоров или открытыми угрозами они пытались заставить высоких функционеров бойкотировать реформу и прежде всего принципы ротации, которые были приняты на VIII Съезде СКЮ. Этот механизм должен был начать работать после выборов, которые планировались на май 1967 г., и над организацией которых уже работала комиссия, обязанная вести учет возможных кандидатов. Предполагалось, что первым большим изменением в верхах власти станет смена около 30 тыс. функционеров, причем было бы введено правило, согласно которому отдельные руководители не имели бы права совмещать партийные и государственные функции. Но эти принципы ротации на Тито не распространялись, в отличие от Ранковича, который не собирался отказываться ни от должности заместителя президента СФРЮ, ни от своего положения в СКЮ [1993] Ibid. Belgrade. 26.04.1966; AMZV. Zpravy ZU. Belehrad 1966–1967. 825.328/SM. Belehrad. 3. cervence 1966. .

Этого ни Кардель, ни Бакарич, ни – еще меньше – Тито, не могли принять, поскольку существовала опасность, что сербы под руководством сильного лидера захватят власть над другими республиками [1994] NARA. Pol 12-3 Yugo. Belgrade. 04.10.1966. . В разговоре с профессором Нилом Кардель отнесся к Ранковичу великодушно, хотя было известно, что в последние месяцы они не разговаривали: признал, что в грехах УГБ он был виноват не один и что, собственно говоря, СКЮ допустил ошибку, позволив ему так долго возглавлять полицию: «Мы должны были дать ему какое-то другое дело» [1995] NARA. Pol 12-6 Yugo. Belgrade. 03.08.1966; Pol 15-1 Yugo. 28.01.1966; AS. Dedjer. T. e. 215. Tipkopis za IV. zvezek Titove biografije. Štirideseto poglavje. Velike Titove životne brige. S. 287. . Менее снисходительным был Тито, который в прошлом Ранковичу безгранично доверял, и даже в Белграде в 1948 г. протянул между своей и его резиденцией отдельную телефонную линию, которой можно было воспользоваться в случае опасности. Из полученной информации он убедился, что «Ранкович готовит государственный переворот». Первое, что пришло ему в голову – организовать против Ранковича какой-нибудь путч внутри самой УГБ. Поскольку эта попытка провалилась, необходимо было найти альтернативное решение. По требованию словенского руководства, 15 июня 1966 г. Эди Брайник, помощник союзного секретаря внутренних дел, послал Тито письмо из Любляны, в котором предложил созвать Исполнительный комитет ЦК СКЮ только с одной повесткой дня: «Проблемы государственной безопасности». Заседание упомянутого органа было созвано на следующий день в белградской резиденции Тито. На ней шла речь о расследовании двух специалистов хорватского секретариата внутренних дел, которых Краячич тайно отправил из Загреба в Белград, чтобы осмотреть резиденцию. Как товарищ Стево говорил позднее, они хорошо выполнили свою работу. Помимо всего прочего они должны были установить, что личные апартаменты президента, а также спальня Йованки, на Ужичке улице, 15, прослушиваются и что провода прослушивающих аппаратов ведут прямо в подвал соседней виллы Леки [1996] Simčič M. Ženske. S. 271; Cenčič V. Titova poslednja ispovijest. S. 192; Rankovič A. Dnevničke zabeleške. S. 36, 49, 50, 268, 275; KrajačičI. (Stevo). Resnica mora zmagati // Dnevnik. 11.11.1984. .

Ранкович понял, в каком тяжелом положении оказался, еще на заседании Исполнительного комитета. На него он был приглашен за час до начала, его не оповестили, о чем будет разговор, в то время как все другие участники о мероприятии имели точную информацию [1997] MatunovičA. Titova sovladarica. S. 170; Becele RankovičL. Življenje z Leko. S. 155, 156, 181. . Тито на встрече сказал, что УГБ поставила прослушку не только у него, но и в апартаментах Карделя и у других руководителей; он подчеркнул, что подобная полицейская система «в свое время стоила Советскому Союзу 15 млн жертв» [1998] BilandžičD. Hrvatska. S. 491. . (Тито забыл, что задание по установке прослушки своего дома и домов некоторых ближайших соратников по разным причинам дал он сам в 1950 г. и позднее, и что Кардель сам позволил установить микрофоны в своем кабинете [1999] Rankovič A. Dnevničke zabeleške. S. 287; Skušek Močnik Z. Intervju z Vojinom Lukičem // Mladina. 1987. 17.04. S. 23. .) Члены Исполнительного комитета, включая Ранковича, согласились с ним, что эту практику нужно прекратить, хотя Ранкович выразил сомнение, являются ли обвинения в прослушивании правдивыми. В ответ Тито предложил создать особую «партийно-государственную» комиссию под руководством македонца Крсты Црвенковского, которая оценила бы «методы руководства в органах государственной безопасности». Для того чтобы она была более беспристрастной, ее решили составить из шести членов, по одному от каждой республики. Одновременно предлагалось создать «вторую комиссию, которая была бы технической», хотя она уже начала работу ранее [2000] Rankovič A . Dnevničke zabeleške. S. 252–255. . Поскольку Ранкович хотел облегчить работу комиссий, он подал в отставку со всех своих партийных и государственных постов, якобы чувствуя себя ответственным за работу Службы государственной безопасности. С относительно короткой встречи он вернулся крайне расстроенным, поскольку понял, что стал жертвой тщательно подготовленного заговора. Жене, которая вышла к нему, он сказал: «Всему конец из-за какой-то гнилой прослушки», но потом добавил сам себе: «Если она вообще была!» [2001] Becele RankovičL. Življenje z Leko. S. 156; Bilandžic D. Hrvatska. S. 491; ČosičD. Piščevi zapisi (1951–1968). S. 294, 295.

Партийно-государственная комиссия закончила работу 20 июня 1966 г. и свои выводы представила Исполнительному комитету на заседании, созванном на белградской вилле Тито. При этом не было надобности допрашивать Ранковича, хотя от Црвенковкого он потребовал очной ставки. Но потом было решено этого не делать, Тито решил сам поговорить с ним. Первые допросы вначале не дали результатов, стало ясно, как говорил член комиссии Мико Трипало, что новички не будут равны профессиональным полицейским. Все допрошенные пытались защитить Ранковича и Стефановича – Чечу, главу УГБ, позднее они были готовы пожертвовать последним, чтобы спасти товарища Марко. Только когда в секретариате внутренних дел открыли сейф, в котором нашли досье с сообщениями Службы государственной безопасности о многочисленных послах и руководителях упомянутых ведомств с примечаниями и рекомендациями Ранковича и Стефановича, они напали на настоящий след. Начали появляться первые признания, причем некоторые сотрудники или бывшие сотрудники УГБ сами приходили в комиссию и приносили важные сведения. «Как бы тяжело ни было признать, – сообщает Трипало, – стало очевидным властное и доминирующее положение службы безопасности в обществе и то, что она находится на службе некоторых функционеров. Трудно утверждать, действительно ли Ранкович готовил переворот против Тито, скорее всего, он готовился однажды, когда Тито умрет, без особых трудностей занять его место» [2002] ČosičD. Piščevi zapisi (1951–1968). S. 295; Rankovič A. Dnevničke zabeleške. S. 183; AS. Dedjer. T. e. 233. Zapis M. Tripala. Odluke IV. Plenuma CK SKJ 1966. Pad Rankovica, burne diskusje u toku 1968. i 1969. S. 4, 5. O влиянии УГБ на внешнюю политику см.: Velebit V. Svjedok. S. 192; Antonič Z. Rodoljub Čolakovic. S. 129. .