Йоже Пирьевец - Тито и товарищи

Уже к концу 1967 г., когда в Чехословакии начали проявляться первые признаки оттепели, особенно после январского пленума ЦК КПЧ, югославское руководство во главе с Тито начало поддерживать «новое направление» с нескрываемой симпатией. При этом оно исходило из тезиса, что такое развитие необходимо, поскольку соответствует современной фазе строительства социализма в Чехословакии. Между 28 и 30 апреля 1968 г., во время возвращения из Японии, Ирана и Монголии, Тито посетил секретную встречу в Москве, которую созвал Брежнев, чтобы поговорить с руководителями пяти партий – членов Варшавского договора о том, как реагировать на чехословацкий кризис. Между советским руководителем и маршалом состоялся оживленный обмен мнениями, Тито предупредил, что применение силы приведет к катастрофическому положению и, вероятно, намеренно употребил ту же лексику, которую использовал двенадцать лет назад при комментировании подавления венгерской революции. Своего собеседника он не переубедил: «Почему вы, югославы, боитесь слова “интервенция”? – спросил Брежнев. – Нужно ли дожидаться, когда в Чехословакии, как в Венгрии в 1956 г., начнут вешать коммунистов?! История нам не простит, если мы будем сидеть сложа руки и пассивно смотреть, как активизируются антикоммунистические силы, как хоронят социализм!» – «Будь осторожен, Броз, – добавил он, – чтобы там, у тебя, не начались процессы, подобные чехословацким». На это резкое предупреждение Тито ответил, что положение в Югославии совсем другое, поскольку с противниками социализма они рассчитались еще во время народно-освободительной войны и революции. Что касается опасности, которая угрожает социализму в Чехословакии, он отметил, что в молодости работал на чешских предприятиях и хорошо познакомился с местным рабочим классом. Поэтому он уверен, что рабочий класс в состоянии самостоятельно справиться с классовым врагом и защитить завоевания социализма. Он также считал, что нужно верить Александру Дубчеку, генеральному секретарю КПЧ, и чешской интеллигенции, которая всегда была на стороне Коммунистической партии [2118] Гиренко Ю. С. Сталин – Тито. C. 420; AS. Dedjer. T. e. 126; HadalinJ. Tito in praška pomlad v jugoslovanskih diplomatskih virih // Slovenja – Jugoslavja. S. 153; Mandič B. Tito u dialogu sa svjetom. S. 290–292; Idem. S Titom. S. 54. .

Вопреки этому обмену мнениями, который не обещал ничего хорошего, Тито вернулся в Белград с надеждой, что русские не станут решать спора с чехами и словаками при помощи военного вмешательства [2119] PA. B 42. Bd. 1348; RidleyJ. Tito. A Biography. P. 385. . Он считал, что развитие ЧССР является «переходом на более высокую ступень социализма» и его нужно поддержать, и поэтому уже весной попытался организовать встречу с Дубчеком, что в социалистическом мире подтвердило бы право на разные пути развития [2120] BA. DY 30/IV A2/20/1175. . IX Пленум ЦК СКЮ, созванный 16 июля 1968 г. ясно выразил и подчеркнул, что рабочий класс, его партия и другие социалистические и передовые силы ЧССР призваны сами, без внешнего вмешательства оценивать ситуацию в государстве и решать проблемы, которые накопились за прошедшие годы [2121] BA. DY 30/ J IV 2/2 A-1.331. Vorlage fur das Politburo, 20.09.1968; HadalinJ. Tito in praška pomlad. S. 158. . Кардель, со своей стороны, бдительно следил за развитием событий в Чехословакии, будучи уверенным, что югославы не могут отстать от них. Но спустя какое-то время он начал задаваться вопросом, куда может привести радикализация Пражской весны. Вместе с многочисленными партийными «либералами» он полагал, что систему можно реформировать только сверху, посредством партии, и ни в коем случае не снизу, из народа [2122] Dabčevič-Kučar S. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. II. S. 600; Pelikan J. Jugoslavie a pražske jaro. Praga: Univerzita Karlova; TOGGA, 2008. S. 145–146; Roter Z. Padle maske. S. 258, 259. .

Когда Тито осознал опасность укрепления в Чехословакии «антисоциалистических элементов», между 9 и 11 августа 1968 г. он посетил Прагу; во время этого визита на переговорах с Дубчеком и его соратниками он призывал к осторожности и в то же время на пресс-конференции открыто защищал процесс демократизации. Конечно же, он был встречен с триумфом, со спонтанными манифестациями народа, который видел в нем сторонника Пражской весны, и не без оснований, поскольку в последующие дни он с румынским президентом Чаушеску приложил все силы, чтобы не произошло военного вмешательства Варшавского пакта, направленного против Дубчека и его сторонников. Тито провел ряд телефонных разговоров с Брежневым, Кадаром и другими руководителями партий, которые ему обещали, что вмешательства не будет [2123] Hadalin J. Tito in praška pomlad. S. 161, 162; Režek M. Odmev praške pomladi in njenega zloma v Slovenji in v Jugoslavji // Slovenja – Jugoslavja. S. 169. . Но эти разговоры уже не могли повлиять на развитие событий.

21 августа силы Варшавского пакта, за исключением Румынии, вторглись на территорию Чехословакии и заняли Прагу, где якобы началась «контрреволюция» и было необходимо во имя международной солидарности оказать помощь братской республике. Эта вооруженная «защита социалистических достижений» породила в Югославии страх перед опасностью непосредственной военной угрозы. Уже в последующие два дня правительство СФРЮ и ЦК СКЮ решительно осудили военное вмешательство и заклеймили его как «агрессию», «интервенцию», «оккупацию» и «грубое вмешательство во внутренние дела ЧССР». Пять государств, которые участвовали в этом, и прежде всего Советский Союз, они упрекнули в том, что была совершена попытка воспрепятствовать развитию социализма в ЧССР, и в первую очередь развитию социалистической демократии. Тито заявил, что абсурдно говорить о «контрреволюции», которой не было, поскольку он сам в этом убедился во время своего недавнего визита в чешскую столицу. Для него вмешательство Варшавского пакта было еще более болезненным, поскольку в последние годы он часто говорил, что недоверие к СССР – это последствия империалистической пропаганды западных сил. «Я, как мог, помогал, чтобы это исправить. Я хотел доверия – а теперь всё это разрушено» [2124] NSK. Arhiv Bakarič. Kutja 33. Razgovor Tita sa rukovodiocima Hrvatske u Zagrebu, 02.01.1969. . В заявлении для радио и телевидения Тито не скрывал своего разочарования: «Вторжение иностранных военный частей в Чехословакию без приглашения и одобрения законного правительства нас глубоко опечалило. Этими действиями разрушена, попрана суверенность социалистического государства и нанесен тяжелый удар социалистическим и передовым силам в мире» [2125] AS. Dedjer. T. e. 111. Tipkopis za IV. zvezek Titove biografije. S. 115. .

Нигде, за исключением Чехословакии, крушение «социализма с человеческим лицом» не имело такого отклика, как в Югославии. Начались общественные протесты, жесткая медийная кампания против СССР, который был обвинен в неосталинских методах и великорусском шовинизме. Из Москвы и других столиц Варшавского договора отвечали, что югославы с антисоветской пропагандой полностью созвучны с Западом и мaоистскими схизматиками. Это не убедило Тито и его соратников смириться, напротив, был принят ряд мер для подготовки населения к возможному нападению. Их страх еще больше укрепился после дипломатической ноты, которую 30 августа посол Иван Бенедиктов по поручению правительства и ЦК КПСС передал Тито. В ней московское правительство резко нападало на Югославию из-за ее антисоветской и антисоциалистической деятельности и поддержки «контрреволюции» [2126] Režek M. Odmev praške pomladi. S. 175, 176. . ЮНА ввела самую высокую степень боевой готовности, дошло до частичной мобилизации, у границы с Венгрией и Болгарией были поставлены приграничные кордоны, аэродромы были снабжены всем необходимым для предотвращения посадки вражеских самолетов, и в большинстве городов были организованы учения ночной тревоги. В этих условиях Тито попытался организовать конференцию тех европейских левых партий, которые не имели отношения к вторжению в Чехословакию, и для этого установил связь с КП Италии, Франции, Австрии, Швеции, а также с социалистическими и социал-демократическими партиями Западной и Северной Европы. С этой же целью он собирался собрать совещание неприсоединившихся государств, но попытка не удалась, поскольку Объединенная арабская республика и Индия не осудили советского нападения. Насер, к большому разочарованию Тито, в самый критический момент целые две недели отказывался принимать югославского посла Данило Лекича [2127] NARA. CREST. CIA. Yugoslavia: An Intelligence Appraisal, 27.07.1971; AS. Dedjer. T. e. 126. Tito i pitanje intervencije. S. 2; Režek M. Odmev praške pomladi. S. 177. .