Йоже Пирьевец - Тито и товарищи

Осенью 1968 г. международные отношения еще обострились из-за заявления Леонида Брежнева, что глобальные интересы коммунистической общности важнее суверенитета отдельных государств. Газета Правда уже 26 сентября передала его мысль: «Каждая коммунистическая партия ответственна не только перед своим народом, но и перед всеми социалистическими странами, перед всем коммунистическим движением. Кто об этом забывает, подчеркивая лишь самостоятельность, независимость коммунистических партий, тот впадает в односторонность, отклоняясь от своих интернациональных обязанностей <���…> То или иное социалистическое государство, находящееся в системе других государств, составляющих социалистическое содружество, не может быть свободным от общих интересов этого содружества» [2128] AS. Dedjer. T. e. 126. Правда. 1968. 26.IX.

Новая «доктрина» имела для югославов угрожающий оттенок, поскольку было нетрудно догадаться, что она была направлена против них. Советский посол в разговоре с Тито отметил, что заявление не касается Югославии, но это едва ли успокоило последнего. Его требование, чтобы было сделано открытое заявление об этом, Советский Союз отклонил. Разгорелась активная полемика в прессе, которая, конечно же, не способствовала разъяснению понятий, хотя советская печать вместе с печатью стран-сателлитов утверждала, что тезис об «ограниченном суверенитете вымысел буржуазной пропаганды, который позаимствовали ревизионисты» [2129] PA. B 42. Bd. 1348. .

Как и после конфликта со Сталиным, Тито был вынужден снова искать защиты на Западе, который проявлял в то время благосклонность к Югославии, поскольку уже не мог защитить Чехословакию. Американский президент Линдон Джонсон сделал заявление в поддержку ее независимости и целостности и направил заместителя государственного секретаря из Госдепартамента Николаса Катценбаха с визитом в Белград. Даже де Голль был удивлен решимостью югославов сопротивляться возможному вторжению Советского Союза. Когда, после десятидневного ожидания аудиенции, де Голль принял чрезвычайного представителя Тито, который просил его о поддержке, в ходе беседы он по-старчески задремал. Однако, когда он понял, о чем идет речь, сразу пришел в себя: «Это фантастика, это существенно! Сегодня Тито единственный человек в Европе, который способен говорить так», – воскликнул старый вояка и ударил ладонью по столу [2130] TripkovicD. Pisma koja je Josip Broz Tito razmenio sa Leonidom Brežnjevim i Lindonom Džonsonom povodom dogadaja u Čehoslovačkoj u jesen 1968 // Istorja 20. veka. 2010. Vol. 28, No. 3. S. 176, 182. .

На заседании министров иностранных дел стран – членов НАТО в ноябре 1968 г. помимо этого было составлено коммюнике, которое предупреждало СССР, что любое посягательство, которое «опосредованно или непосредственно повлияло бы на положение в Европе или Средиземноморье, вызовет международный кризис с тяжелыми последствиями». Было очевидно, что США и их союзники держат в мыслях так называемые «серые зоны», те, которые не покрывали ракеты НАТО, и весьма обеспокоены судьбой Югославии, Финляндии, Австрии, а также Румынии, правда, последняя рассматривалась в ином контексте. С согласия Секретариата внешней политики югославская пресса сперва приветствовала это заявление, но несколько дней спустя, после некоторых размышлений, отвергла как нежелательное и ненужное. Вопреки этому в закулисье шли переговоры с Западом, которые подтверждали тот факт, что Тито не противится укреплению военного сотрудничества с членами Североатлантического альянса. В этом смысле начались особо тесные отношения с Италией и бывшими партнерами внутри Балканского пакта – Турцией и Грецией (хотя в последней у власти еще находилась полковническая хунта). Заместитель секретаря по обороне Иван Долничар развернулся в сторону Вашингтона и предложил список оружия, которое Югославия хотела бы приобрести в США, и одновременно – снова начать обучение югославских офицеров в американских военных академиях [2131] NARA. CREST. CIA. Yugoslavia: An Intelligence Appraisal, 27.07.1971; NIE 15–73, Yugoslavia after Tito. 05.07.1973 // Yugoslavia. From «National Communism». S. 519. .

Когда страх перед советским военным вмешательством в конце 1968 г. немного поутих, Тито самоуверенно ответил на заявление НАТО о «серых зонах», что его государство не чувствует угрозы и не собирается быть под зонтиком ни одной из великих держав [2132] PA. B 42. Bd. 1348; NSK. Arhiv Bakarič. Kutija 33. Razgovor Tita sa rukovodiocima Hrvatske u Zagrebu, 02.01.1969. . В то же время постепенно сходили на нет резкие выпады в отношении социалистического лагеря. Всё чаще можно было услышать, что Югославия вопреки всем расхождениям готова сохранить с ним хорошие отношения, прежде всего в области экономики, науки и культуры. На праздновании 50-летия II сессии АВНОЮ в Яйце Тито едва коснулся событий в Чехословакии, что было красноречивым признаком его желания снова завязать диалог с Советским Союзом [2133] PA. B 42. Bd. 1348; BA. Bestand Ulbricht. Walter. NL 182/4238; Režek M. Odmev praške pomladi. S. 180. . В разговоре с журналистами он даже заявил, что необходимо ориентироваться «на дальнейшее развитие сотрудничества, вопреки различным взглядам» [2134] Гиренко Ю. С. Сталин – Тито. C. 421. . Речь шла о тактической линии, которая натолкнулась на вал критики, особенно в Словении и Белграде, за то, что якобы Тито уступает русским, и это было небезосновательно. К подобной примирительной позиции Тито склонили итальянские и французские коммунисты, и к тому же экономические интересы. После ликвидации Пражской весны русские прекратили поставки военного снаряжения, за которое югославы уже заплатили. После примиренческой речи Тито в Яйце был подписан торговый договор, который увеличивал экономический обмен между государствами на 16 %. То же происходило в отношениях с другими восточными «сателлитами», что для Югославии не было лишено смысла, поскольку ее товары с трудом выдерживали конкуренцию на западных рынках [2135] NSK. Arhiv Bakarič. Kutija 33. Razgovor Tita sa rukovodiocima Hrvatske u Zagrebu. 02.01.1969. .

Югославская Союзная скупщина 11 февраля 1969 г. в ускоренном режиме проголосовала за закон о территориальной защите, согласно которому против потенциального оккупанта следовало организовать партизанское сопротивление на территориях, которые ЮНА не смогла бы защитить. Речь шла о концепции «вооруженного населения», которая опиралась на военную доктрину, написанную еще на переломе 1940-1950-х гг., когда стало ясно, что Югославия не может напрямую сопротивляться советскому блоку или НАТО; это означало, что в случае войны она потеряла бы часть своих территорий, на которых следовало организовать партизанское сопротивление [2136] Bilandžic D. Povjest izbliza. S. 29; Guštin D. Teritorialna obramba – vojaška potreba in politični projekt 1968:1988 // Slovenja – Jugoslavja. S. 279. . При этом территориальная защита расширила радиус своего действия, и теперь пыталась захватить в свою сеть всё население в возрасте от 17 до 60 лет, не принимая во внимание ни пол, ни расходы, которые несли республики и общины [2137] PA. B 42. Bd. 1341; NARA. CREST. CIA. Yugoslavia: An Intelligence Appraisal, 27.07.1971. . К этому присовокупили и гражданскую оборону, и все эти меры позволяли мобилизовать на борьбу с предполагаемым оккупантом, помимо регулярной армии, 3 млн граждан. Фабрики, учреждения и поселения получили склады с оружием [2138] IIM 76-04 °C. The Yugoslav Armed Forces. 01.10.1976 // Yugoslavia. From «National Communism». S. 530; AS. Dedjer. T. e. 111. Tipkopis za IV. zvezek Titove biografije. S. 2. . Иными словами, ни одно другое европейское государство не вложило столько сил в разработку и подготовку национальной самообороны, в нее были даже вовлечены дети начальной школы, которых обучали, как быстрее оказаться в укрытии в случае нападения. Своим вооруженным силам оно отдавало приблизительно 6 % годового бюджета, будучи уверенным, что нужно опасаться как «большого брата» на Востоке, так и НАТО на Западе [2139] Guštin D. Teritorialna obramba. S. 281. . В случае нападения Югославия должна была среагировать как еж, при этом подобное сравнение не являлось случайным, по сути это была тактика, которую после германского вторжения в 1941 г. использовал Советский Союз. Это была попытка приспособить оборону к децентрализации партии и государства в рамках самоуправленческой системы, и в то же время ответ на тезис великих держав, что маленькие народы в ядерный век не имеют возможности выжить.