Густав Майринк - Вальпургиева ночь_Ангел западного окна

Я спускаюсь по узкой тропе. Я знаю, там, в крепости, меня ждет император Рудольф. Он тайно повелел мне прийти под покровом ночи, опасаясь любых случайных встреч; монаршая воля, как всегда, явилась таинственно и внезапно, свои цели император также предпочел скрыть и предписал, совершенно непонятно зачем, соблюдение хитроумных предосторожностей… Жуткий человек!

Недоверчивость, склонность на каждом шагу подозревать измену, высокомерие, мизантропия… взрастив их в своем сердце, старый орел поистине стал паршивой овцой; никем не любимый, искоренивший в себе прирожденное благородство души… И это император… Вдобавок адепт… Странный адепт! Выходит, высшая мудрость — это мизантропия? И адепт расплачивается за то, что посвящен в высшие тайны, вечным страхом, как бы отравители не покусились на его жизнь? Эти мысли неотвязно преследуют меня на пути к подъемному мосту, ведущему к Карлову Тыну и перекинутому над ущельем на такой высоте, что сердце замирает.

Сверкающий золотом и драгоценными камнями чертог — я в часовне святого Креста в «цитадели» Габсбургов. За алтарем, говорят, замурованы в стене регалии императорской власти.

Вижу императора в потрепанной черной мантии, как обычно, но здесь, среди пышной роскоши, еще сильней изумляет дикое противоречие между внешним обликом этого человека и его огромной властью и несметными богатствами.

Я отдаю в руки императора записи, которые вел в Мортлейке во время наших тайных собраний, в этих бумагах — подробный отчет обо всех событиях, какие мы пережили в ночи ущербной луны, начиная с самого первого заклинания Зеленого ангела. Правильность моих записей, приложив руку, удостоверили все участники собраний. Император бегло взглянул на подписи. Имена Лейстера, князя Лаского, короля польского Стефана {133} он наверняка заметил.

— Что дальше? — нетерпеливо спрашивает он. — Но покороче, сэр, время и место таковы, что недолго нам тут беседовать наедине. Придут подслушивать. Гнусный выводок доносчиков ходит за мной по пятам, даже в сем священном хранилище, где сберегаются драгоценные реликвии моих предков.

Я достаю из кармана и подаю императору капсулу со щепотью красного порошка — все, что удалось вырвать у Келли.

Глаза Рудольфа сверкнули.

— Настоящий! — Он стонет, по-стариковски бессильно разинув рот. Лиловатая нижняя губа вяло отвисла.

Едва взглянув, адепт тотчас понял, какой чудесный арканум {134} держит в руках. И может быть, держит впервые в своей жизни, полной немыслимо горьких разочарований, столкновений с очковтирателями всех мастей, наглыми и невежественными мошенниками, которые пытались обмануть его, ищущего Камень отчаянно, с ожесточенной страстью.

— Как вы работаете? — Голос императора дрогнул.

— Мы следуем указаниям бесценной книги из гробницы святого Дунстана, о чем ваше величество, должно быть, некоторое время тому назад слышали от моего словоохотливого товарища Келли.

— Подать сюда книгу!

— Ваше величество, книга…

Желтая шея вытягивается — император похож на египетского чепрачного коршуна.

— Книгу мне! Где книга?

— Я не могу — во всяком случае сейчас — предоставить ее в распоряжение вашего величества… Уже по той причине, что не принес с собой. Сума одинокого пешего путника в богемском лесу была бы для нее ненадежным вместилищем.

— Где книга? — щелкает клювом император.

Я кое-что придумал и чувствую себя спокойнее.

— Книга, ваше величество, которую мы и сами до сих пор не сумели прочитать…

Император явно заподозрил обман. Где уж тут заставить его поверить, что нам помогает Ангел? Разумеется, сейчас не стоит… Да, только не сейчас… Нельзя, чтобы Рудольф увидел книгу до того, как мы овладеем тайной!

— Где она? — снова защелкал клюв, оборвав эти соображения, промелькнувшие во мгновение ока. Орлиный глаз грозно вспыхивает. Неужели я в ловушке?

— Ваше величество, книга надежно спрятана и хранится под замком. Отпереть его я могу только вдвоем с Келли. Драгоценный дар святого Дунстана лежит в ларе, обитом железом. Один ключ от ларя у меня, другой — у Келли, а открыть замок можно, только пустив в дело оба ключа. Но, ваше величество, даже если бы Келли оказался здесь, с ключом, а также ларь, то что могло бы послужить мне порукой…

— Заезжие шарлатаны! Мошенники! На виселицу обоих! — Удары клюва сыплются градом.

С достоинством отвечаю:

— Прошу ваше императорское величество соизволить вернуть мне красный порошок. Как видно, в глазах вашего величества ценности в нем не более, чем в дорожной пыли. Оно и понятно, заезжие шарлатаны, мошенники и кандидаты на виселицу разве могли бы проникнуть в священную тайну великого философского камня!

Рудольф, оторопев, глухо кудахчет. Я продолжаю:

— К тому же отнюдь не хотелось бы, чтобы ваше величество были вынуждены прибегать к своему недосягаемо высокому положению, дабы защититься от мщения оскорбленного английского баронета. Ибо таковая защита никому не делает чести.

Неслыханная дерзость! Она оказала желательное действие: император крепче стиснул когтями капсулу с красным порошком, немного помолчал и вдруг сорвался:

— До каких пор мне талдычить одно и то же! Не с грабителем имеете дело! Когда я получу книгу?

Некое чувство подсказывает: не спеши, надо выиграть время.

— Как раз в тот час, — говорю я, — когда ваше величество изволили пригласить меня сюда, Келли собирался в путь, чтобы уладить некоторые дела, представляющие для нас обоих значительную важность. Вот вернется он, и я тотчас потребую, чтобы он достал книгу из-под замка и принес вашему величеству.

— Когда он вернется, этот ваш… Келли?

— Через неделю, ваше величество, — выпалил наобум, а слово-то — не воробей…

— Так. Ровно через десять дней извольте явиться к бург-графу, князю Розенбергу, я распоряжусь, как быть дальше. Имейте в виду, улизнуть не удастся! Вас ведь отлучили от святой Церкви. У кардинала Маласпины глаз зоркий… Дымком пахнет, сэр Ди! Жаль, но моя власть не простирается за пределы Богемии… А вам придется покинуть сии пределы, если по истечении десятидневного срока книга святого Дунстана не будет здесь, у меня, и я не услышу от вас внятного ее истолкования. Мы друг друга поняли? Вот и прекрасно.

В глазах у меня часовня пошла кругом. Значит, конец? За десять дней я должен добраться до смысла загадочных и неясных наставлений гримуара святого Дунстана, не то мы пропали, нас ославят как мошенников, вышлют за пределы страны, а там схватят ищейки святой инквизиции. В ближайшие десять дней Ангел должен помочь нам! В ближайшие десять дней я должен узнать все тайны, скрытые за темными письменами на древних пергаментных листах. Зачем только извлекли их на свет, нарушив покой святой могилы! Зачем только я их увидел!.. Да, но кто осквернил могилу святого Дунстана? Кто, если не сам я! Я же снабжал деньгами шайку Воронов, подбивал разбойников на преступные деяния!.. Вот оно, возмездие, свершается суд… Приди же на помощь, о единственный, кто может помочь, спаситель моей чести, моих трудов, моей жизни — Ангел, посланник Божий, чародей и чудотворец западного окна!