Борис Надежин - Архитектура мостов

Керченский пролив поезда пересекают на железнодорожном пароме. Мало кто знает, что одно время над проливом был мост, построенный в 1944 г. железнодорожными войсками и мостоотрядами военных восстановителей. Об этом строительстве, самом большом, в каком мне довелось участвовать, развернувшемся на нескольких десятках километров, хочется рассказать особо. Здесь был построен самый протяженный в нашей стране и единственный в истории России мост над морским проливом, в краю древней трехтысячелетней истории и удивительной географии. Он сооружался в условиях войны, когда в Крыму еще были гитлеровцы Воины ночных десантов не успевали увидеть ни пролива, ни Керчи. Высаживались, вступали в бой и проходили дальше в войсках наступления или погибали. Сейчас на полуострове Чушке построены дома, поселки у паромной переправы, железнодорожной станции, выросли сады. В то время вдоль ее пустынных берегов виднелись только песок и волны прибоя на плоской отмели Мы работали почти год на проливе: в землянках и палатках косы Чушки, на Еникальском полуострове в Жуковке, Опасном, Капканах. В нескольких эпизодах постараюсь дать представление о строительстве, проливе Керчи и обстановке того времени.

В конце февраля 1944 г. наша небольшая группе, в Ростове заканчивала подготовку к паводку временного моста через Дон. Тает снег, по улицам между привычными развалинами зданий бегут весенние ручьи. Все чертежи переданы строителям, завтра возвращаемся домой Неожиданно по распоряжению из Москвы пришлось выехать в Краснодар. Уже знаем, что едем на строительство моста через Керченский пролив, работа необычная, не похожая на то, что делали, в прошедшие годы войны. Может быть, сбываются давние фантазии? Правда, не Берингов со скалами и льдами, но все-таки морской пролив!

Из Краснодара едем к этому неведомому Керченскому проливу по Кубани, 250 км дороги, местами невыносимой; в колдобинах, ямах, с остатками боев, которые шли на кануне, нагромождения и вбитый в землю военный металлолом: части автомашин, орудий, воронки от взрывов. Жидкая глина Варениковской, куда до половины утоплены колеса "форда"; перед нами выпрыгивают из этой жижи, километр за километром, нескончаемые тысячи малюсеньких лягушат.

На запад, ни запад, мимо залитой водой окраины Темрюка, прямо на снижающееся к горизонту солнце. Безлесная, по-весеннему голая, глинистая земля. Слева тянется унылый серый лиман; подъем дороги, спуск, снова подъем, холмы впереди ограничивают горизонт-Расступилось пространство, и с вершины холма пейзаж вдруг волшебно изменился и предстал необъятным,

Вспыхнул одним из тех зрительных впечатлений, когда вce в нем — до яркости цвета, в памяти остается навсегда. Под низким вечерним солнцем нестерпимо блестит зеркальная серебристо-белая поверхность моря, Ослепительный простор картины наискось неправдоподобно перечеркнут тонкой черной тушевой, вытянутой, как струна, линией. Она кажется уходящей в бесконечность, теряясь в сверкании солнца и моря. Вид фантастичен и в сознании отозвался как случайность, обман зрения, выглядит чем-то секундным, что должно сразу исчезнуть. Спуск дороги, неровности рельефа временами скрывали картину, но неизменно и настойчиво она возникала вновь. "Чушка!" — сказал кто-то. Ничего нe знал я о ней прежде и совсем не таким представлял морской полуостров.

Коса Чушка — узкая полоска земли вдоль пролива. В длину она 16 км, а шириной в начале, у Кордона, всего 60 м, дальше расширяется, достигая полутора километров. Для проезда или прохода служит лишь северо-западная песчаная бровка. Остальная поверхность косы — заболоченные тонкие фиорды, поросшие высокой травой, напоминающей осоку. В сильные штормы волны перекатываются через перешеек, превращая косу в остров, прекращается сухопутная связь с материком. Запомнились дни, когда повар не только суп, но и чай готовил из соленой морской воды. Пресную воду привозили на грузовом автомобиле с берега.

От Крыма Чушка отделена проливом шириной 4,5 — км, от Тамани на Кавказском берегу — огромным Шаманским заливом. На севере за высоким мысом Крымского берега — Азовское море, на юго-западе — Черное море за узкой полосой острова Тузла, перпендикулярной Чушке и течению пролива. В хорошую погоду над морем на горизонте бывают видны белые рыбацкие Домики, чудом сохранившиеся на Тузле. В десяти кило-Метрах на западе бухта, отделяющая Еникальский полуостров от Керченского, в глубине ее сама Керчь у подножия горы Митридат, носящей имя греческого царя I в. до н. э.

Небольшая остановка на Кордоне. Справа домики поселка Ильич. По мере наступления сумерек предметы утратили резкость очертаний, потускнели, приблизившись, стали более обыкновенными и дорога, и море. Камни, грязные волны у берега, на воде щепки, дырявая лодка, остатки разбитого причала, глинистый берег вернули в будничную реальность. Еще спуск, и колеса пошли бесшумно по сырому песку. Мы на узкой полосе Чушки — название теперь знакомое, но с ударением на конце пока звучит странно. Море плещет с двух сторон мягкой дороги, по которой мы едем довольно долго. Левый берег постепенно отодвигается в сторону. Вода стала только справа. По кромке моря какие-то ящики, наполовину в воде разбитый остов подводной лодки, затонувший металлический понтон.

Геолог Дмитрий Александрович Муринов показывает мне бугорок, едва различимый в сумерках: гора, сопка, грязевой вулкан, извержения которого образовали остров, выросший от песчаных наносов и превратившийся в полуостров.

Совсем стемнело, когда мы доехали. Наскоро при колеблющемся пламени светильника устраиваемся на ночлег. Совсем рядом, в нескольких шагах, шумит прибой на отмели плоского берега. Мы на десятом километре Чушки. От двенадцатого километра будет строиться мост на Крымский берег, где десанты советских войск укрепились, заняв плацдарм на Еникальском полуострове, поселках Глейки, Жуковка, Маяк.

Первые ночи (землянки устроили позже) спали в палатке между дорогой и берегом пролива. Напротив, по другую сторону дороги, небольшой кольцевой земляной вал, в центре его — зенитное орудие. Внутри кольца маленькая земляная хижина, где живут зенитчицы. Когда немецкие самолеты летят ночью и девушки, наведя орудие, открывают по ним стрельбу, спать уже невозможно. К этому привыкли, мирились как с неизбежным, но взрывы днем озадачили всех. Из пролива катер с красной звездой обстреливал наш поселок. Зенитчицы повернули пушку в сторону катера и сделали два-три неприцельных выстрела. Катер ушел. Оказалось, что моряки расстреливали плавающую мину. Не попадая в цель, снаряды отражались рикошетом от воды и летели на Чушку.

22 апреля, переправившись через пролив, я пошел в Керчь, до которой от причала по дороге 17 км, увидел город на одиннадцатый день после изгнания гитлеровцев. Еще громоздились над речкой Мелик-Чесме свалившиеся друг на друга два танка, на земле — шинели с высохшей кровью. Изуродованные артиллерией, разбитые бомбами городские здания, улицы; взрытый снарядами с моря склон горы Митридат усеян терракотовыми, черными, белыми тонкими черепками греческих керамических изделий. На вершине горы часовня — памятник археологу И. А. Стемпковскому — пробита снарядом. На склоне, обращенном к морю, от созданного им храма-музея остались развалины. Остатки колонн, древних греческих ваз на уцелевшем каменном стилобате.