Борис Надежин - Архитектура мостов

Перевозка рамных опор

Когда я достиг баржи, было заполдень, упущено много времени и следовало очень торопиться, чтобы сделать акварель размером 40X60 см до конца рабочего дня. Заканчивая, я видел суда, спешащие к причалам крымского берега. Начальник Управления военно-восстановительных работ-12 генерал П. М. Зернов руководил строительством моста, был организатором его и увлеченным вдохновителем. Образованный и разносторонний, без выраженных внешних эмоций, спокойный, рассудительный, он не заражался нервным настроением окружающих в случаях неуда.

Временный мост над проливом. Октябрь 1944 года

— Штормом свалило копер? Надо поднять его. Необходимые средства у Вас есть.

— Нужен рисунок с моря? Можно отвезти Вас на гидрометрическую площадку в проливе, с матрацем и сухим пайком на три дня.

В июле, мы тогда работали на Крымском берегу в Капканах, Петр Михайлович Зернов заехал за мной в проектный отдел: — Поедемте на Митридат! Там тоже памятник собираются строить освобождению города Керчи, надо помочь выбрать место, посмотреть проект.

На вершине горы нас ждала группа военных. Капитан стал показывать мне проект обелиска. В военных шинелях все кажутся одинаковыми. Занятый профессиональным обсуждением, я смотрел на чертеж, а не в лицо собеседника, пока капитан не сказал:- А ведь мы с Вами знакомы!. Действительно, мы же вместе учились в Сибирском художественно-промышленном техникуме им. Врубеля. Алеша Киселев, но без кудрей — вот неожиданная встреча! Не виделись лет пятнадцать, с Омска. Однако не до воспоминаний. По памятнику у меня были возражения, считал недостатком: во-первых, композиционно форме обелиска соответствует горизонтальное основание, а не вершина горы, а во-вторых, место занято историческим памятником-ротондой над могилой археолога И. Стемпковского, который следует отремонтировать, а сносить недопустимо. Киселев отстаивал свой проект (там была его подпись) основным доводом: — "Проект уже утвердил профессор Гинзбург". После встречи на Митридате с Алешей мне увидеться больше не довелось. Ротонду взорвали, обелиск построили, но на табличке автором написан не А. Киселев, а М. Гинзбург. В свою очередь, я тогда работал над эскизами памятника Морскому десанту у поселка Маяк и обдумывал и его композицию.

Воплощение художественного образа сооружения, посвященного подвигу, зависит от материала и места постройки, времени, обстоятельств и, несомненно, главным образом определяется степенью знания художником основ-ной темы и глубиной его личного эмоционального восприятия.

За проливом виднеются легкие очертания освещенных солнцем холмов Еникальского берега. Башмаки утопают в глубоком песке; я иду вдоль пустынных километров Чушки к ее началу, опять увидеть место, где происходила посадка на десантные суда. Вот оно: мыс Кордон выступает в море невысоким желто-серым обрывистым берегом. Протяженный, ограниченный поверху почти горизонтальной линией, ровной полосой поднимается он над гребнем прибоя. На Кордоне тоже почти нет растительности. Глина, камни. Дует обычный здесь резкий ветер. Суровый берег, суровые волны под ним и само название суровое: Кордон — передний край, рубеж.

Отсюда, от береговой кромки Азовского моря, с этих причалов в темноту ноябрьской ночи десантники Отдельной Приморской армии, 11-го и 16-го корпусов вышли в море к небольшому северо-восточному плацдарму Еникальского полуострова у поселков Глейки и Жуковка, большинство на верную гибель.

Корабли Азовской флотилии систематически усиливали армию, закрепившихся на отвоеванном плацдарме десантников, переправляя через пролив резервные части, Вооружение, боеприпасы и продовольствие. Эти десанты на сторожевых торпедных и минных катерах, тендерах, мотоботах схожи с первым. Вот как вспоминает канун нового 1944 г. Василий Кокуркин, тогда командир тендера: "Все чаще и чаще холодные, назойливые северо восточные ветры. По утрам береговая кромка белеет ледяными закромами. В новогоднюю ночь дважды ходили от четвертого причала Чушки в Жуковку. Пока стояли под разгрузкой, наступил Новый год.

В первые дни января готовился десант. На тендер прибыло пополнение — пулеметчики из армейско-зенитного подразделения. На мотоботах бойцы флотского батальона. Они будут высаживаться первыми. Кроме них и гвардейского полка в составе десанта 143-й Краснознаменный батальон морской пехоты, всего более чем на 50 судах. Десант высаживается со стороны Азовского моря, в районе мыса Тархан. 9 января сразу после наступления темноты тендерам приказано подойти к первому причалу кордона Ильич. Время строго рассчитано. Как только командир дивизии капитан-лейтенант К. С. Иващенко успел объявить приказ, начали подходить пехотные подразделения. В тендере расположились около сотни людей и сразу стало тесно. Тумана нет, но в последние минуты потянула низовка. Ветер не сильный, можно идти. От катера к катеру передается команда, шумно затарахтели моторы, хлопнул и тихо заурчал забортный выхлоп мотора. Все. Впереди — бой. Как он закончится для нас?

Ночь темная. О движении отряда судим по мелькающим впереди кормовым огням. Начинает качать. Свистит ветер, ударяя в мачту, рею и фалы. Размеренно и глухо бьют о борт волны. Когда вышли на простор Азова, волны стали еще крупнее. Холодные брызги обдают палубу. Наш курс пока немного под ветер. На траверзе мыса Хрони повернули на запад, волна стала бить в левую скулу. Чем дальше от Таманского берега, тем более крепчает ветер. Вот уже шесть-семь баллов. Тендер, кряхтя, то взбирается на седой гребень волны, то проваливается в пучину. Кажется, в темноте видно грязную воду разбушевавшегося Азовского моря. Волны захлестывают тендер. Для десанта погода самая подходящая. Потихоньку пройдем этот кипящий котел. У берега будет тихо, ветер-то юго-западный. Зато какая неожиданность для противника!

Далеко за полночь достигли точки поворота. Вот он, красный мигающий огонек, от которого мы должны лечь на курс к Крымскому берегу…"

Повествуют те, кто выжил. О том, что пережили павшие, можно только догадываться. Героизм современности сошелся с историческими событиями, превзошел их и заслонил своей близостью и доселе не виданными масштабом и величием.

Пусть будущий монумент воплотит значительность и историчность подвига. И печаль. Станет достойным знаком великой скорби, памяти и преклонения. И все-таки не должен он давить грубыми или мрачными формами, а быть красивым и стройным. Ведь впереди жизнь!