Джордж Клейсон - Первый богач в Вавилоне

Много веков существовал Вавилон, а всё благодаря надежной защите. Город не мог позволить себе ничего другого.

Стены Вавилона — выдающийся пример того, как люди нуждаются в защите и стремятся её обеспечить. Это желание присуще всему человеческому роду. Такой же безопасности хотим и мы, но наши средства защиты гораздо лучше, чем были в древнем Вавилоне.

Страховка, накопления на банковских счетах и надежные инвестиции сохранят нас от неожиданных несчастий, которые могут войти в любую дверь и расположиться надолго.

МЫ НЕ МОЖЕМ ПОЗВОЛИТЬ СЕБЕ ОБОЙТИСЬ БЕЗ НАДЕЖНОЙ ЗАЩИТЫ.

Чем сильнее голод, тем яснее становится голова и тем чувствительней нос к запахам еды.

Во всяком случае, так думал Таркад, сын Азура. Уже целых два дня он ничего не ел, кроме двух мелких смокв, сорванных через стену чужого сада. Но не успел он схватить ещё хотя бы одну смокву, как из ворот выскочила разгневанная женщина и помчалась за ним по улице. Её пронзительные вопли еще звенели в ушах у Таркада, когда он шел по базарной площади. Только поэтому он удержался и не стянул каких-нибудь соблазнительных плодов из корзин у базарных торговок.

До сегодняшнего дня Таркад не задумывался о том, сколько еды привозят на базары Вавилона и как аппетитно она пахнет. Он вышел с базара, подошел к харчевне и стал расхаживать туда-сюда перед дверями. Он надеялся встретить кого-нибудь из знакомых и выпросить взаймы медную монету, за которую можно купить у неприветливого хозяина харчевни улыбку и миску со щедрой порцией еды. Таркад знал, что без медяка хозяин харчевни его просто выгонит.

Он так размечтался о еде, что вдруг столкнулся носом к носу с человеком, которого больше всего надеялся избежать — высоким костлявым Дабасиром, торговцем верблюдами. Из всех друзей и знакомых, у кого Таркад успел назанимать денег по мелочи, Дабасира он боялся больше всех, так как вернуть долги не мог, несмотря на свои обещания.

При виде Таркада Дабасир просиял:

— Да это же Таркад! Я тебя так долго искал, чтобы забрать те два медяка, что ты занял у меня целую луну назад; и ещё серебряную монету, которую я одолжил тебе раньше. Хорошо, что мы встретились. Как раз сегодня деньги мне очень нужны. Ну, что скажешь, парень? А?

У Таркада язык прилип к нёбу, кровь прилила к лицу. На пустой желудок у него не хватало духу спорить с разговорчивым Дабасиром.

— Прости меня, прости меня, — жалко забормотал он. — Сегодня у меня нет ни медных, ни серебряных монет, и я не могу с тобой расплатиться.

— Ну так добудь их, — не отставал Дабасир. — Неужели ты не найдёшь пары медяков и серебряной монеты, чтобы расплатиться со старым другом твоего отца, протянувшим тебе руку в час нужды?

— Меня преследует неудача. Мне нечем расплатиться.

— Неудача! Нечего валить на богов, когда причина в твоей слабости. Неудача преследует любого, кто думает, как бы занять денег, а не о том, как бы выплатить долг. Идём со мной, парень. Я голоден и собираюсь поесть, а тем временем расскажу тебе одну историю.

Таркад дёрнулся, уязвленный бесцеремонностью Дабасира, но теперь он хотя бы мог войти в вожделенную дверь харчевни.

Дабасир толкнул его в дальний угол комнаты, и они уселись на ковриках.

Явился улыбающийся Коскор, хозяин харчевни, и Дабасир обратился к нему со своей обычной прямотой:

— Ты, жирный пустынный варан, принеси-ка мне ногу козы, подрумяненную и сочную, и ещё хлеба и всяких овощей, какие у тебя есть, ибо я голоден и собираюсь есть много. Да не забудь и моего друга — принеси ему кувшин воды. Да смотри охлади её, ибо день сегодня жаркий.

У Таркада упало сердце. Неужели ему придётся сидеть тут и пить воду, наблюдая, как Дабасир пожирает целую козью ногу? Но Таркад промолчал. У него не было слов.

Дабасир, однако, молчать не умел. Улыбаясь и добродушно помахивая рукой, он приветствовал других посетителей харчевни, которые все до единого были ему знакомы, и продолжал говорить:

— Один путешественник, только что вернувшийся из Урхи, рассказал мне о некоем богаче, который велел вырезать такую тонкую пластину камня, что она стала прозрачной. Он вставил её в окно своего дома, чтобы защититься от дождя. Камень желтый, так рассказывал этот путешественник. Ему позволили посмотреть через это окно: весь мир снаружи показался ему странным и не таким, как на самом деле. Что ты скажешь на это, Таркад? Ты веришь, что можно видеть мир в совершенно ином цвете, чем на самом деле?

— Наверно, — произнес юноша. Его гораздо больше интересовала жареная козья нога, которую только что подали Дабасиру.

— Ну а я знаю, что это так, ибо сам когда-то видел весь мир в ином цвете, чем он есть на самом деле. И сейчас я поведаю тебе, как я снова начал видеть его истинные цвета.

— Дабасир собирается рассказывать, — шепнул один из обедающих на ухо соседу и пододвинул свой коврик поближе к тому месту, где сидел Дабасир. Другие посетители харчевни тоже прихватили свою еду и собрались вокруг. Они шумно жевали — их чавканье звучало громом в ушах Таркада — и задевали его мясными костями. Он один из всех собравшихся сидел без еды. Дабасир не предложил разделить с ним трапезу или хотя бы поднять отломанный кусочек жёсткого хлеба, упавший с тарелки на пол.

— То, что я сейчас расскажу, — начал Дабасир и прервался, чтобы откусить большой кусок козлятины, — относится ко временам моей молодости и повествует, как я начал торговать верблюдами. Знает ли кто-нибудь из вас, что когда-то я был рабом в Сирии?

По рядам слушателей пробежал гул удивления, и Дабасир выслушал его с довольным лицом.

— Когда я был молод, — и Дабасир снова откусил огромный кусок козлятины, — я перенял у своего отца его ремесло — изготовление сёдел. Я помогал отцу в мастерской и взял себе жену. Поскольку я был молод и не слишком искусен в ремесле, я зарабатывал немного — ровно столько, чтобы скромно жить со своей прекрасной женой. Однако я жаждал разных вещей, которые мне были не по карману. Но однажды я обнаружил, что даже если у меня сейчас нет денег, лавочники отпускают мне товары в долг, под обещание заплатить позже.

Я был молод и неопытен, и не знал: кто тратит больше, чем зарабатывает, тот сеет ветер бездумного удовлетворения своих прихотей и рано или поздно пожнёт ураган забот и унижений. Итак, я покупал дорогие одежды для себя, предметы роскоши для жены и для дома, и жил не по средствам.

Я выплачивал долги понемножку, как мог, и какое-то время все шло хорошо. Но скоро оказалось, что на свои заработки я не могу одновременно выплачивать долги и жить. Кредиторы начали осаждать меня, требуя платы за дорогие покупки, и моя жизнь стала сплошным несчастьем. Я занимал у друзей, но и им не смог вернуть долги. Моё положение становилось всё хуже и хуже. Жена ушла от меня и вернулась к своему отцу, а я решил покинуть Вавилон и поискать другой город, где, может быть, у молодого человека больше шансов на успех.