Джордж Клейсон - Первый богач в Вавилоне

Очень странно, но эти старые клинописные тексты не дают мне покоя. Как университетский преподаватель я считаю себя интеллектуалом, который достаточно хорошо разбирается в ряде областей. И тут является какой-то тип из пыльных руин древнего Вавилона и предлагает мне совершенно неслыханный доселе способ выплатить мои долги и в то же время отложить кое-какие сбережения.

Я бы сказал, что звучит очень заманчиво. Интересно было бы проверить, сработает ли этот способ в наши дни так же хорошо, как работал в древнем Вавилоне. Мы с миссис Шрусбери собираемся применить схему Дабасира в наших собственных финансах, которые оставляют желать лучшего.

Желаю вам всяческого успеха в вашем достойном начинании и с нетерпением жду любой другой возможности быть вам полезным.

Засим остаюсь,

Искренне ваш,

Альфред Г. Шрусбери,

Кафедра археологии.

Я, Дабасир, недавно вернулся из сирийского рабства и полон решимости выплатить свои многочисленные долги и стать состоятельным человеком, достойным уважения других граждан моего родного города Вавилона. Сегодня полнолуние, и я решил оставить на глиняной дощечке долговечную запись о своих делах, чтобы руководствоваться этими записями на пути к исполнению моих желаний.

По мудрому совету моего доброго друга Матона, ростовщика, я твердо намерен следовать точному плану, который, по словам Матона, выведет любого честного человека из долгов и принесет ему обеспеченность и уважение к себе.

Этот план преследует три цели, которых я хочу и надеюсь достигнуть.

Во-первых, этот план заложит основы моего будущего процветания.

Повинуясь ему, я буду откладывать десятую долю всех своих заработков для себя самого. Ибо Матон мудро говорит: «У кого в кошельке золото и серебро, которые он может не тратить, тот заботливый глава семейства и верный подданный своего царя. У кого в кошельке лишь несколько медяков, тот не заботится о своей семье и равнодушен к царю. Но у кого кошелёк совсем пуст, тот жесток к своей семье и притом государственный изменник, ибо сердце его ожесточено. А значит, тот, кто хочет любить свою семью и быть верным подданным царя, должен иметь деньги».

Во-вторых, этот план предусматривает, что я буду кормить и одевать мою прекрасную жену, которая осталась верна мне и вернулась ко мне из дома своего отца. Ибо Матон говорит: «Тот, кто хорошо заботится о верной жене, преисполняется уважения к себе и новых сил, и настойчив во всех твоих начинаниях».

А потому семь десятых своего заработка я буду тратить на жильё, одежду и еду, а также другие мелкие расходы, чтобы в нашей жизни были и удовольствия, и наслаждения. Но дальше план настоятельно требует, чтобы мы не тратили на эти достойные цели больше семи десятых моего заработка. Это важнейший момент, от которого зависит успех всего плана. Мы должны жить на эту часть моего дохода и никоим образом не тратить больше, а также не покупать ничего в долг.

В-третьих, план предусматривает, что из моих заработков будут выплачиваться мои долги.

Поэтому каждое полнолуние я буду честно и справедливо делить две десятых всего заработанного мною в эту луну между теми, кто доверял мне и кому я теперь должен. Таким образом по прошествии определенного времени все мои долги будут непременно выплачены.

А посему я заношу на эту табличку имена всех, кому я должен, и точную сумму своего долга.

Фахру, ткач, две серебряных монеты и шесть медных

Шиджар, изготовитель диванов, одна серебряная монета

Ахмар, мой друг, три серебряных монеты и одна медная

Занкар, мой друг, четыре серебряных монеты и семь медных

Аскамир, мой друг, одна серебряная монета и три медных

Харинсир, ювелир, шесть серебряных монет и две медных

Алькахад, домовладелец, четырнадцать серебряных монет

Матон, ростовщик, девять серебряных монет

Биреджик, земледелец, одна серебряная монета и семь медных

(здесь табличка повреждена, и больше ничего прочитать невозможно).

Этим кредиторам я должен в общей сложности сто девятнадцать серебряных монет и сто сорок одну медную. Из-за того, что я задолжал эти деньги и не видел способа расплатиться с долгами, в безумии своем я позволил жене вернуться в дом её отца, а сам покинул родной город в поисках легких заработков в других местах, но нашел лишь неудачи и перенёс худшее унижение из всех возможных — попал в рабство.

Теперь, когда Матон показал мне путь к постепенной выплате всех моих долгов из заработка, я понимаю, какой чудовищной глупостью было бежать от последствий моих собственных излишеств.

А посему пошёл я ко всем своим кредиторам и объяснил им, что у меня нет средств для выплаты долга, кроме моих будущих заработков, и что я собираюсь пустить две десятых доли всего, что отныне буду зарабатывать, на честную выплату долга. Такую часть своего заработка я могу пустить на возврат долгов, но никак не больше. А поэтому, если они проявят терпение, я со временем выплачу весь долг.

Ахмар, которого я считал своим лучшим другом, осыпал меня бранными словами, и я, униженный, ушёл. Биреджик, земледелец, умолял, чтобы я уплатил ему в первую очередь, ибо он сильно нуждается. Алькахад, домовладелец, оказался весьма несговорчив и обещал устроить мне неприятности, если я не рассчитаюсь с ним сполна как можно скорее.

Все остальные охотно согласились на моё предложение. Поэтому я ещё больше преисполнился решимости выполнить план до конца. Я уверен, что гораздо легче выплатить сделанный мною долг, чем бегать от кредиторов. Хотя некоторые из них предъявляют требования, которые я сейчас не могу выполнить, я буду поступать по совести с ними со всеми.

Сегодня опять полнолуние. Весь этот месяц душа моя была свободна от забот, и потому я мог устремить все силы на работу. Моя добрая жена поддерживает моё намерение расплатиться с кредиторами. Благодаря нашему мудрому решению я в прошедший месяц заработал девятнадцать серебряных монет, закупая для Небатура верблюдов с сильным дыханием и крепкими ногами.

Полученные деньги я разделил в соответствии с планом. Одну десятую долю отложил, платя самому себе. Семь десятых отдал своей доброй жене на необходимые расходы. А две десятых разделил между всеми своими кредиторами — справедливо с точностью до медной монеты.

Ахмара я не застал и отдал деньги его жене. Биреджик был так счастлив, что кинулся целовать мне руки. Один только старик Алькахад встретил меня неприветливо и потребовал, чтобы я платил быстрее. На это я ответил, что смогу расплатиться с долгами быстрее, если буду хорошо питаться и не изводить себя тревогами. Все остальные кредиторы благодарили меня и хвалили мои усилия.