Колин Кэмпбелл - Китайское исследование: обновленное и расширенное издание. Классическая книга о здоровом питании [litres]

Совет директоров Ассоциации американских колледжей и университетов {1174}предлагает следующие принципы поведения и свободы в академической среде, которые должны быть очевидны и приняты большинством людей.

Студенты имеют право услышать и изучить различные мнения…

…ученым требуется свобода для реализации их идей, куда бы они ни привели, не ограниченная ни политическими, ни религиозными, никакими другими доктринами.

…в академическом мире гарантируется, что ни одно предложение не рассматривается без альтернативы и не присваивает себе право обладать единственной истиной [и представители администрации не могут утверждать, что они знают лучше].

Академическая свобода охраняется обществом, чтобы преподаватели и студенты могли воспользоваться этой свободой ради большего блага.

Но эти высокие идеалы превращаются в сказку, когда учреждения попадают в зависимость от корпоративных спонсоров.

Я уверен, что подавляющее большинство ученых – люди порядочные и социально ответственные, готовые участвовать в честном обсуждении. Однако многие из нас не понимают, что мы живем в интеллектуальной разобщенности, как правило, не осознавая – даже интуитивно – ограничения, которым подчиняются слова и вектор наших исследований. Слишком многие из нас работают над узкими темами диеты, здоровья и медицины, никогда не приближаясь к опасной черте, поскольку в среде научного редукционизма существует бесчисленное множество целенаправленных идей для исследований, которые не угрожают масштабным парадигмам и масштабным подходам. К тому же постоянный поиск внешних источников финансирования для научных изысканий не позволяет нам заходить слишком далеко за привычные рамки, иначе у нас не будет средств, необходимых для продолжения карьеры. Правило «опубликуй или умри» живет и здравствует. Участвуя в университетских комиссиях, я наблюдал, как квалифицированные и перспективные молодые ученые теряли работу, потому что не смогли получить финансирование для своих научных исследований. Во многом наша система предпочитает статус-кво.

Академический мир уже не тот, что раньше. Теперь я убежден, что среди таких сфер, как промышленность, государство и здравоохранение, обсуждавшихся в первом издании этой книги, научные круги больше остальных виноваты в заблуждениях населения и искажении информации о здоровье. Однако надо понимать, что это не вина подавляющего большинства ученых и преподавателей. Скорее всего, ответственность лежит на тех немногих ученых, которые готовы обслуживать корпоративные интересы из корыстных соображений. Если же они занимают руководящие должности, то получают еще больше рычагов влияния. А тех, кто интеллектуально способен предлагать противоположное мнение, становится все меньше, поскольку свободомыслие в академической среде сокращается.

Вот несколько фотографий, которые хорошо иллюстрируют мою тревогу по поводу того, что научные круги слишком запутались в корпоративных интересах. Ниже на фото слева – фасад корпуса молочного животноводства Стокинг-холл в Корнелльском университете. В этом здании мой кабинет, где я некогда сидел за столом, принадлежащим лауреату Нобелевской премии Джеймсу Самнеру, который недавно скончался (стол сейчас в музее студенческого городка, на нем размещена табличка с именем Самнера).

Пару лет назад Стокинг-холл отремонтировали, потратив, по некоторым оценкам, 105 млн долл. Это означает, что все интерьеры здания (включая мой старый кабинет) и внешнюю его часть полностью изменили. Получилось впечатляющее, очень современное сооружение, которое представлено на фото справа. Стена здания, обращенная к дороге, выполнена из стекла, так что прохожие могут видеть чудесные аппараты, используемые при производстве молочных продуктов.

Недалеко от входа в этот замок коровьего молока находится «памятник» молочной бутылке высотой 5–6 метров (ниже на фото слева). Вот это шедевр!

Внутри можно пройти в аудиторию «Пепсико» (фото справа), которая заменила старую аудиторию, где я не раз сидел на занятиях.

Признаю, что в этой главе я необычайно резко высказываюсь об учреждении, которое было для меня профессиональным домом, причем, скорее всего, дольше, чем для кого бы то ни было в Корнелле. Также понимаю, что этот университет предоставил мне прекрасные возможности заниматься множеством полезных вещей и работать с огромным количеством замечательных студентов, преподавателей и администраторов. Это мои настоящие коллеги и друзья. Однако я также знаю тонкие, но мощные инструменты институтов и систем, контролирующие наши действия и мысли. Мои исследования и лекции побудили меня переходить, подчас неосознанно, границы, которые выгравированы в нашем коллективном сознании. Выводы наших изысканий оспаривают, в частности, превосходство белков животного происхождения, редукционистскую предвзятость, лежащую в основе медико-биологических исследований, идею о необратимости рака, ключевую концепцию в основе разработки лекарств, неполноценность терапии только при помощи питания, химический состав окружающей среды как причину рака. У меня не было выбора. Именно по ту сторону границ я увидел новый мир, где приобрел много новых соратников, которые знают и ценят эту информацию. Я могу только надеяться, что они все чаще будут обращаться ко мне со словами «расскажи подробнее».

Мое исследование 35 лет финансировалось за счет денег налогоплательщиков, как минимум 90 % из них поступили от Национальных институтов здравоохранения – я боролся за эти средства под пристальными взглядами своих конкурентов (остальное – это в основном мое годовое жалованье, предоставленное Госдепартаментом США на шесть лет работы на Филиппинах). Я сознательно с самого начала ограничил финансирование своего исследования государственным сектором, поскольку не хотел использовать средства корыстных коммерческих организаций. И я очень признателен за полученную финансовую поддержку.

Мои исследования не проводились ни с идеологическими целями, ни в интересах корпораций. Я просто хотел выяснить, как диета связана со здоровьем, и сделать это благодаря нейтральному финансированию. Когда мы были детьми, отец учил нас: «Всегда говорите правду и ничего кроме правды». Его слова стали для меня девизом вне зависимости от того, насколько труден и коварен был мой путь. Не составили исключение и результаты научных исследований, которые поначалу казались немыслимыми. Их надо было либо подтвердить, либо опровергнуть, но не игнорировать. Это и есть наука – так я ее понимаю.