Джеффри Уэст - Масштаб. Универсальные законы роста, инноваций, устойчивости и темпов жизни организмов, городов, экономических систем и компаний

Хотя я не особенно верю в то, что такие программы могут добиться существенных успехов, они представляют собой достойные предприятия и прекрасный пример работы американской благотворительности, каковы бы ни были их мотивы. К тому же некоторые из них являются первоклассными исследовательскими проектами, которые должны дать качественные и важные научные результаты, даже если они не достигнут заявленной цели получения эликсира жизни или хотя бы существенного увеличения ее продолжительности. Во всяком случае, я буду рад, если окажусь не прав и один из этих проектов достигнет блестящего успеха, если окажется, что продолжительность жизни действительно можно значительно увеличить, не жертвуя при этом продолжительностью здоровой жизни.

Один из иронических аспектов этой непрерывной борьбы со смертью состоит в том, что на самом деле за последние 150 лет мы самым поразительным образом увеличили продолжительность своей жизни, не прибегая к каким-либо особым программам, посвященным этой цели. До начала промышленной революции, и даже до середины XIX в., продолжительность жизни во всем мире оставалась приблизительно постоянной. Если до 1870 г. усредненная по всему миру ожидаемая продолжительность жизни при рождении составляла всего тридцать лет, то к 1913 г. она увеличилась до тридцати четырех, а за следующие семьдесят лет, к 2011 г., возросла более чем в два раза. Хотя между разными странами с чрезвычайно разными уровнями жизни и доступности услуг здравоохранения существуют значительные различия, повсюду повторяется одна и та же впечатляющая история. Например, в Англии, которая начиная с XVI в. располагает одним из лучших в мире набором статистических данных о смертности, приблизительно с 1540 по 1840 г. средняя продолжительность жизни оставалась на уровне около тридцати пяти лет. Затем она начала расти и к году рождения моего отца (1914) достигла пятидесяти двух, к 1940-му, в котором родился я, – приблизительно шестидесяти трех, а сейчас превышает восемьдесят один год. Это поразительное явление повторяется даже в некоторых из беднейших стран: если в 1870 г. средняя продолжительность жизни в Бангладеш составляла около двадцати пяти лет, то сейчас она приблизительно равна семидесяти. Яркой иллюстрацией является тот факт, что сейчас продолжительность жизни во всех странах мира выше, чем была в 1800 г. самая высокая продолжительность жизни в какой бы то ни было стране. Это совершенно фантастический результат. Причем, что особенно интересно, он был достигнут без какой-либо всемирной, государственной или частной программы, направленной на продление жизни. Так получилось само собой, без открытия волшебных таблеток или эликсиров жизни и махинаций с чьими-либо генами. Что же происходит?

Ответ на этот вопрос вы, наверное, знаете или легко может угадать. Прежде всего, большой вклад внесло поразительное уменьшение младенческой и детской смертности. Живя в развитых странах, мы склонны забывать, насколько огромной была детская смертность до сравнительно недавнего времени. Вплоть до середины XIX в. от четверти до половины детей, родившихся в европейских странах, не доживали до своего пятого дня рождения. Например, из десяти детей Чарльза Дарвина один умер всего через несколько недель после рождения, еще один – через полтора года, а еще один ребенок, его первая дочь Анна, дожила лишь до десяти лет. А Дарвин вел привилегированный образ жизни высшего класса, обеспечивавший ему доступ ко всем возможным удобствам и услугам, в том числе и к наилучшей на то время медицине. Представьте себе, как обстояло дело с непривилегированным большинством, принадлежащим к рабочему классу! К слову, Дарвин был особенно привязан к Анне, и именно ее трагическая смерть вызвала его разрыв с христианством и привела его к личному осознанию того ужасного факта, что смерть является неотъемлемой частью вечной динамики процесса эволюции. Семьдесят пять лет спустя умерли двое из восьми детей моих собственных дедов и бабок, причем распределение их смертей было довольно похоже на то, что произошло с детьми Дарвина. Один ребенок умер в возрасте нескольких недель, другой – так совпало, что это тоже была девочка по имени Анна – в возрасте десяти лет, от пляски святого Вита, детской болезни, весьма распространенной сто лет назад. Теперь ее называют менее ярким именем хореи Сиденхема, и в Соединенных Штатах ею заболевает лишь около 0,0005 % детей.

Этот характерный и показательный пример отражает те огромные изменения, которые превратили смерть в детстве в событие сравнительно редкое в развитых странах и гораздо менее частое в странах развивающихся. Как мы уже говорили, эпоха Просвещения и промышленная революция положили начало стремительному прогрессу медицины и огромным усовершенствованиям в области здравоохранения, и оба этих фактора внесли большой вклад в экспоненциальный рост численности городского населения и повышение уровня жизни. Улучшение жилищных условий, государственные системы здравоохранения, вакцинация, антисептика и, что важнее всего, улучшение санитарных условий, систем канализации и доступных водопроводных систем с чистой водой сыграли огромную роль в уничтожении и предотвращении повторного возникновения детских болезней и инфекций.

Все эти достижения были результатами поразительных динамических процессов, порожденных усиливающейся миграцией населения в городскую среду и повышением социальной ответственности с превращением города в источник основных прав и услуг. Несмотря на описанные Диккенсом картины лишений и повсеместной нищеты, которые, несомненно, были широко распространены, расширение доступа к таким основным услугам привело к снижению младенческой и детской смертности и быстрому увеличению продолжительности жизни, а следовательно, и к быстрому росту численности населения. Все меньшее число людей умирало в молодости, все большее жило дольше, и эта динамика сохраняется по сей день, не испытывая какого-либо ослабления. Город как двигатель социальных изменений и повышения благосостояния является одним из действительно великих триумфов нашей поразительной способности к образованию социальных групп и коллективному использованию преимуществ экономии на масштабе .

Снижение младенческой и детской смертности сыграло огромную роль в увеличении средней продолжительности жизни. Например, в 1845 г. средняя ожидаемая продолжительность жизни при рождении составляла в Англии всего около сорока лет, однако, если ребенок доживал до пяти, он мог рассчитывать прожить еще пятьдесят лет и умереть в пятьдесят пять. Таким образом, устранение из статистики детской смертности увеличивает ожидаемую продолжительность жизни 1845 г. более чем на десять лет. Интересно сравнить это с современным положением дел. Сейчас ожидаемая продолжительность жизни при рождении составляет в Англии около восьмидесяти одного года. В пятилетнем возрасте она увеличивается лишь незначительно, до восьмидесяти двух, что говорит о чрезвычайно низком уровне младенческой и детской смертности.