Нгуэн-Ким Май Тхи - Комично, как все химично! [Почему не стоит бояться фтора в зубной пасте, тефлона на сковороде, и думать о том, что телефон на зарядке взорвется]

Но теперь на сцене появляется этанол и устраивает великую путницу. Ведь его молекула взаимодействует как с глутаматным, так и с ГАМК-рецептором. В глутаматном рецепторе поток ионов тормозится. Таким образом, алкоголь понижает возбуждающее действие глутамата, нервные клетки начинают посылать меньше сигналов. А у ГАМК-рецепторов этанол, наоборот, способствует прохождению большего количества ионов – он как бы не дает каналам какое-то время закрываться. Следовательно, тормозящее воздействие ГАМК алкоголем усиливается. И в результате нервные клетки посылают меньше сигналов.

Получается, что алкоголь двояким образом притормаживает нашу мозговую деятельность.Это, в частности, объясняет, почему под алкогольными парами мы орем и пляшем на столах, – пониженная мозговая активность, помимо прочего, подавляет социальную тревожность и вообще самоконтроль. Когда нейроны меньше коммуницируют между собой, у нас не получаются даже такие простые вещи, как, например, идти прямо, не шатаясь. Человек к тому же начинает запинаться, еле ворочать языком, медленно реагирует. И еще: при пониженной активности головного мозга человек принимает не самые умные решения. Если вам случалось когда-нибудь напиться, наверняка найдете свои байки на этот счет. И вообще, в этом состоянии человек меньше думает, хуже воспринимает действительность и помнит потом меньше.

При нормальных обстоятельствах ГАМК с его тормозящим воздействием – это очень важный нейротрансмиттер. Совершенно очевидно, что нам нужны активные мозговые клетки. Но здесь не действует правило «чем больше, тем лучше». ГАМК помогает нам упорядочивать информацию и дифференцировать раздражители. Без тормозящего действия сохранять ясность ума было бы трудно – от сенсорной перегрузки мы просто загнулись бы. Поэтому медикаменты, повышающие концентрацию ГАМК, используются при лечении эпилепсии. Я вот даже думаю иногда: наверное, пьяные с их спящей мозговой активностью мыслят довольно-таки ясно, но чертовски мало. Не могу сама проверить на практике, но это по крайней мере объяснило бы, почему люди под мухой без конца повторяют одну и ту же мысль.

Воздействие алкоголя на мозг этим далеко не ограничивается. Этанол провоцирует повышенный выброс одного очень симпатичного, но в то же время коварного нейротрансмиттера – дофамина. Область задач этой молекулы широка: движение, учеба, внимательность, эмоции – все это связано с ним. Он один из важнейших трансмиттеров нашей системы вознаграждения: дофамин выбрасывается, когда мы делаем что-то, сулящее нам радость, и мы хотим его получать больше и больше. Избыток дофамина вызывает аддиктивное поведение, импульсивность и даже играет существенную роль при шизофрении. Когда происходит вброс дофамина, необходим самоконтроль, чтобы не поддаться счастливому упоению и не продолжать подливать себе вина в стакан снова и снова. Что тем более трудно, когда отвечающая за самоконтроль часть мозга уже парализована. Вот так и получается, что о количестве выпитого накануне алкоголя человек начинает сожалеть лишь на следующее утро.

Маттиас, Кристина и Торбен чуть навеселе, не более того. Мы же, в конце концов, хорошо поели. Ведь этанол попадает в кровеносное русло через желудок и тонкий кишечник, а полный желудок замедляет его усвоение.

Все так, только если вы не страдаете от синдрома автопивоварни (или синдрома ферментации кишечника) – невероятная вещь. Существует очень мало медицинских описаний таких случаев, не могу не рассказать об одном из них.

История началась в 2004 году. Один американец, мужчина среднего возраста, после перенесенной операции на стопе и последующей терапии антибиотиками сделал странное открытие: он вдруг стал хуже переносить алкоголь. Две маленькие кружки пива – и он уже в стельку пьян. Более того, иногда он чувствовал себя пьяным, хотя вообще ничего не пил. Его жена, медицинская сестра, начала замерять алкотестером и документировать уровень содержания алкоголя; удивительно, но нередко он составлял 3 промилле. В Германии человек с содержанием алкоголя в крови от 1,1 промилле считается неспособным к управлению автомобилем. В США допустимый максимум при управлении автомобилем – 0,8 промилле. Так что мужчина оказался в весьма затруднительном положении. Супруги никак не могли объяснить эти показатели и начали искать скрытый источник алкоголя – может, конфеты или что еще, но ничего не обнаружили. Наверное, в этом браке были очень доверительные отношения, раз жена не заподозрила мужа в тайном пьянстве. В конце концов, в 2009 году мужчина попал в реанимацию с 3,7 промилле – это смертельно опасный уровень. Хотя, по его утверждениям, алкоголя он не употреблял. Врачи не верили ни одному его слову и исходили из того, что он тайком закладывает.

Но год спустя мужчина снова оказался в больнице, на этот раз по поводу эндоскопии кишечника. И тут врачи обнаружили нечто странное: Saccharomyces Cerevisiae – дрожжевой грибок, известный также как хлебопекарные и пивные дрожжи. Пивные дрожжи, как понятно из названия, используются в пивоварении. Но в нашей пищеварительной системе этому грибку делать вообще-то нечего. У пациента что, пивоварня в животе? Ну да, это придало бы новый смысл выражению «пивной живот».

Врачи стали выяснять причины. В апреле 2010 года мужчину на 24 часа поместили в больницу на обследование «дрожжевого» живота. Естественно, когда он туда явился, санитары тщательно проверили, не пронес ли он тайно алкоголь, – все-таки настроены они были еще очень скептически. Пациенту велели выпить большую порцию воды с сахаром и снабдили его углеводистыми снеками. И действительно, к полудню бедолага оказался пьян: 1,2 промилле. Его внутренние пивные дрожжи превратили углеводы в этанол. Этот феномен называют синдромом автопивоварни или синдромом пивоварни в животе – очень подходящее название. Истории, подобные этой, случаются настолько редко, что никаких данных, кроме отдельных описаний, нет, и научных исследований не проводилось. Насколько я знаю, тот мужчина сейчас чувствует себя хорошо; он смог справиться с проблемой благодаря противогрибковой терапии фунгицидом и низкоуглеводной диете. А я рада, что у меня такого нет – страшно представить, каково мне было бы.

– Май, – начал Дино, – мне кажется, то, что ты делаешь, – просто замечательно. Вдохновляешь своей любимой наукой далеких от химии людей. Но должен задать тебе один критический вопрос.

Кристина подалась вперед, вся внимание. Сначала шуточки, теперь критические высказывания. Алкоголь творит чудеса!

– Ты же не можешь просто слепо мотивировать молодых людей, – сказал Торбен. – Ну не могут же все учиться на химиков! Вот была бы катастрофа!