Владимир Ткаченко-Гильдебрандт - Загадочная шкатулка герцога де Блакаса

“Я тебя почитаю Христос, я тебя благословляю, о Христос, искупивший нас на своем Святом Кресте!” (Doc. in., t. II, p. 503).

(70) См. Histoire de France de M. Michelet, t. III, p. 127.

(71) “Non cures, quia hoc non est nisi quaedam truffa… Quod receptor dixerat et pro trufa”. (Doc. in., 1.1, p. 510).

(72) Представляется, что в этом нечто обнаружилось, ведь согласно услышанному братом Ренаром де Бором (Renart de Bort), рыцари госпитальеры Святого Иоанна Иерусалимского, делая намек на простую акколаду их ордена, намеривались высмеять то, что тамплиеры делали на полном серьезе: “Audivit frequenter improperari sibi et aliis fratribus ordinis jocose ab hospitalariis quod in eorum receptionibus osculabantur tantum in ano”. (Id., t. II, p. 153).

(73) После приведения к присяге братьям внушалось, чтобы ни в коем случае ими не раскрывались секреты ордена, они предупреждались, что если нарушат свою клятву, то будут помещены в тюрьму, где вскоре и умрут или из которой уже никогда не выйдут: “Quod si revelaret, poneretur in carcere in quo cito moreretur, vel nunquam de eo exiret”

(74) Брат Гервасий де Бовэ (Gervais de Beauvais) однажды говорит Родольфу де Прелю (Rodolphe de Preles), что в ордене имелся столь существенный для сокрытия пункт, что гораздо лучше не снести головы, чем его разоблачить. (Doc. in., 1.1, р. 175).

(75) T. I, p. 87.

(76) Это были архиепископ Нарбонна и епископы Лиможа, Манда и Лизье.

(77) Среди этих первых были Пьер де Люньи (Pierre de Lugny) и Стефан де Биссей (Etienne de Bissey), бургундские тамплиеры.

(78) Крепость Сафад (Saphad).

(79) Пишется так: ППхх (См t.1, р. 170, из Doc. ined.)

(80) Recueil de Bar, ordres religieux et militaires; Paris 1785 (Сборник Бара, Монашеские и военные ордена; Париж 1785).

(81) В 1266 году рыцари Храма, осажденные в Сафаде султаном Египта, сдались после сорокадвухдневной осады. В нарушение условий капитуляции и человеческих прав султан предложил на следующее утро либо переход в магометанство, либо смерть. Приор Сафада провел ночь в увещевании своих братьев умереть; и из шестисот тамплиеров, которые там оставались (это число искажали до трех тысяч), только восемь оказались вероотступниками. Все другие приняли смерть через отсечение головы (Recueil de Bar).

(82) Μ. Michelet, Histoire de France, t. III, p. 203.

(83) Хотя они и давали клятву ничего не разглашать, я не хочу рассматривать Ж. де Молэ и его товарищей по несчастью как неких упрямых еретиков, предпочитавших скорее терпеть все муки, нежели признавать свои преступления; таковыми являлись присциллиане, правилом которых было: “Jura, perjura, secretum prodere noli”. Клянись, отрекайся, неважно, но не выдавай секрет (см Бособр). Я думаю гораздо лучше толковать о простодушии, а также лояльной и военной откровенности рыцарей Храма, признавая искренность их свидетельств.

(84) “………………………………………………..Lin pastor senza legge

Nuovo Jason sara di cui si legge

Ne’ Maccabei: e come a quel su molle

Suo re, cosi fia a lui chi Francia regge”.

(Il Dante. L’Inferno, canto XIX).

“Пастырь без закона…………это будет новый Ясон, подобный тому, о ком

говорит книга Маккавеев; и поскольку его король был слабым по отношению к другому, так будет для всякого самодержца Франции”.

(85) На том, что касается мнения виновности тамплиеров, разумеется; ибо никто не проповедует большего почтения к памяти, трудам и знанию Райнуара; и я рассматриваю как очень достойным для меня осмелиться утяжелить перчатку, брошенную на арену этим прославленным академиком.

(86) Мариньи, передавая королю рассказ о капитуляции Сафада, говорит:

“Им перерезали всем горло; Сир, три тысячи их было”. (Райн. Траг. Тамплиеров, акт I, сцена 5). Если бы поэт посоветовался с историей, то значительно бы снизил число этих благородных жертв. В битве при Тибериаде, которая оказалась гораздо пагубней и которая осыпала цветами рыцарство Храма, потери были намного ниже цифры, принятой поэтом по случаю сдачи Сафада.

(87) См. Мемуары господина де Боссе (les Mémoires de Μ. de Beausset); см еще на сей счет Дамаз-Инара: Наполеон, его мнения и суждения — Napoleon, ses Opinions et Jugements, par Damas-Hinard, 1838.

(88) День ареста тамплиеров в Париже и во всей Франции.

(89) Recueil de Bar.

(90) Michelet, Histoire de France, t. III, p. 206.

(91) L’abbe Velly, Histoire de France.

Решение этого тяжелого вопроса антихристианской метафизики, если угодно мне позволить рассуждение о ее происхождении, скрыто в тысячах изгибах многочисленных сект гностицизма (1). Значит, необходимо, поднявшись к истоку сект, постепенно изучать с моим читателем их родство, пока некоторые из следов нас не выведут на дорогу. Это сложная вещь, ведь нам понадобится пройти настоящий лабиринт сирийского, греческого и восточного эклектизма (2).

Именно еврейская школа Сирии (3) берет на себя пагубную иницативу: Симон Иудей или Волхв, современник апостолов, являлся главой этих закройщиков христианства, которые не могли сбросить иго Ветхого Завета, чтобы прилепиться к Новому, и оставались монотеистами в полном смысле этого Ветхого Завета, признавая только проявления или модусы существования Верховного Существа, взятые в его собственных свойствах (4). Первым в этом порядке проявлений, согласно гностикам, была премудрость. Все их секты принимали данный принцип, отличаясь друг от друга лишь по синонимическому ряду. В действительности, Симон дал этой первой концепции Верховного Существа имя Елены, другие ее называли Эннойя (греч.), третьи София (греч.) (5) и т. д. По учению симониан, премудрость есть мать всего сущего. Эбион (6), рожденный первоначально в иудейском вероисповедании, также отрицал божество Христа в этом смысле; для него Спаситель перед своим крещением был простым сыном Иосифа и Марии (7). Затруднение для евреев, преданных Моисееву закону и всему своему материальному достоянию, свободно вступить на путь христианской духовности, создала первых гностиков и увлекла в это ложное знание, даже после истинных обращений в христианство, наиболее умных людей. Это происходило особенно в Сирии, как средоточии между древней и новой мудростью народов; ибо истине между нами не дано торжествовать без распрей: следовательно, евреи явились первым и никак не меньшим препятствием христианского торжества. По обыкновению Эбиона не относят к первым гностикам, поскольку его христианство уже более чем решенное; но я старался показать на примере затруднения, что испытывали первые христиане из еврейского народа в совлечении ветхого человека для нового. Эти первые неофиты определялись достаточно справедливым эпитетом, называясь иудействующими христианами,

Секта Симона, истинного отца гностицизма, имела много сторонников; но затмившим всех других был самаритянин Менандр (8). Он признавал Верховное Существо, которое, однако, никогда не проявлялось перед людьми; множество гениев исходит от этого Верховного Существа, образовавшего мир; творческие ангелы заключили человеческую душу в материальные органы, и добродетельные гении смягчили участь этой узницы-души (9). Менандр обладал чем-то от честолюбия лжепророков, которые позднее отягощали своим игом те же самые страны. Он считал себя посланцем высшей силы Бога и намеревался крестить от своего собственного имени (10).