Абдурахман Авторханов - От Андропова к Горбачёву

Как обычно, нашлись и в Америке влиятельные люди, которые решительно выступали против программы создания нового оружия. Во время телевизионной дискуссии с кандидатом в президенты от Демократической партии Рейган так обосновал свою «инициативу стратегической обороны»: «Почему мы не должны искать оборонительное оружие, которое защитит нас от вражеских ракет?» В газете «Вашингтон пост» президент заявил, что программа обороны в космосе не будет приостановлена — напротив, она будет и дальше развиваться, будет создана оборонительная система в космосе стоимостью примерно 500 миллиардов долларов.

Еще 23 марта 1983 г., в связи с советскими испытаниями в космосе, Рональд Рейган говорил, что его советники, в том числе и командующие родами войск, сообщили ему, как мрачно выглядит наше будущее. Он добавил: «Как хорошо было бы, если бы мы могли перехватывать межконтинентальные ракеты в космосе и уничтожать их еще до того, как они достигли нашей территории или территории наших союзников».

Три испытания американской антиракеты в космосе в 1983 г. закончились неудачно. Четвертое прошло в июне 1984 г. В Калифорнии на высоту 160 километров, со скоростью 25 тысяч километров в час, взлетела условная «советская» ракета. Навстречу ей из южной части Тихого океана — на расстоянии около восьми тысяч километров — поднялась антиракета-перехватчик, управляемая новейшими приборами и бортовым компьютером. В результате «вражеская» ракета была уничтожена прямым попаданием. Шеф американских антиракетных сил заметил: «Абсолютно выдающийся успех. Теперь мы знаем, что можем ловить и уничтожать вражеские ракеты».

Руководитель программы испытаний, поднимая свой бокал с шампанским, произнес тост: «За беспокойную ночь в Кремле!» Это беспокойство оказалось настолько велико, что Кремль, вопреки своим прежним ультимативным требованиям и заявлениям, что он вернется на переговоры в Женеве только при условии вывода из Западной Европы «Першингов» и крылатых ракет, решил начать диалог с Америкой по всему комплексу спорных вопросов, если на первое место будет поставлено советское требование — обе стороны должны отказаться от милитаризации космоса.

Никто не умеет так создавать головоломные проблемы самим себе, как советские политические и военные вожди. Установили в Европе ракеты средней дальности — и тем самым создали себе новые и тяжелые проблемы; начали первыми испытывать в космосе антиракеты — и создали себе еще более острые проблемы, вынудив американцев изобрести новое оружие, которое способно опрокинуть всю военно-политическую стратегию Кремля.

Как Кремль выйдет из этого стратегического тупика, в который он сам себя завел, поддаваясь давлению советских милитаристов, не имеющих иной цели, как военное превосходство не только над Америкой, но и над всем остальным миром? Наиболее легкий и безболезненный выход подсказывает эпоха Брежнева: начать новую «разрядку», чтобы получить доступ к американской технике и технологии, и одновременно добиваться нового договора с Америкой о новом «стратегическом паритете», в центре которого будет стоять вопрос о космическом оружии, то есть, об уничтожении американских антиракет. Кремль всегда готов заключить договор об уничтожении оружия, которого у него нет или слабо развито, — с тем, чтобы «догнать и перегнать» противника. Советские договоры всегда «диалектические». Кремль их соблюдает до тех пор, пока не исчерпает их выгоды для себя и не почувствует, что может безнаказанно их нарушать. Так было со всеми договорами между СССР и иностранными державами.

В свете горького опыта брежневской «разрядки», когда СССР стал военной супердержавой и вступил на путь глобальной экспансии, Америка, вероятно, стала смотреть на политику Кремля более реалистически. Во всяком случае, есть основания думать, что Кремль и советский генералитет не могут ожидать от Вашингтона помощи в выходе из стратегического тупика, и рассчитывать на то, что Америка подарит им новый «космический СОЛТ». Ведь торг есть торг — «даешь — даю». Поскольку Кремль в космосе не располагает равноценным оружием, он должен расплатиться тем, что имеет на земле. Это вплотную подводит нас к проблеме всеобщего разоружения — атомного, биологического, химического, а также сокращения обычного оружия до уровня, необходимого для обороны страны. Если Советы на это пойдут, то первым условием заключения такого договора должен быть надежный и универсальный контроль по его соблюдению на территории договаривающихся сторон — условие, на которое Кремль никогда не соглашался.

С тех пор, как Советский Союз покинул женевские конференции, Кремль раздувал вторую «холодную войну», шантажировал страны НАТО, утверждал, что не вернется в Женеву, пока американцы не уберут из Европы свои «Першинги», дислоцированные здесь в ответ на «СС-20», пугал народы мира, что Америка вот-вот развяжет атомную войну. А каков результат? Кремль решил спасти мир, которому угрожал только он один, — и ему пришлось вернуться в Женеву. На встрече Шульца и Громыко 7–8 января 1985 г. в Женеве было решено начать переговоры по трем видам ядерного оружия — космического, стратегического и среднего радиуса действия.

Единственная причина, по которой Москва решила вернуться в Женеву, — это советский проигрыш в гонке вооружений в космосе. То, что вчера казалось научно-фантастическим сценарием «звездной войны», американская космическая технология способна превратить в быль. Отсюда новая цель Кремля — сорвать американские космические испытания, чтобы удержать превосходство и эффективность своего ракетно-ядерного арсенала. Эту свою цель Кремль старается осуществить, подчинив ей все переговоры по другим видам ракетно-ядерного оружия. Одновременно развернута и новая мировая кампания против «милитаризации космоса». Кремль будет затягивать переговоры до тех пор, пока американцы не откажутся от космических испытаний или советская космическая технология не догонит американскую.

Представьте себе следующую картину: приезжает, скажем, делегация откуда-нибудь из Латинской Америки, Азии или из Африки в СССР, чтобы посмотреть, как большевики разрешили национальный вопрос. Делегация посещает кавказские и среднеазиатские советские республики. Что она видит на месте? Во всех национальных республиках она видит одно и то же: у них свои «парламенты», свои Советы министров, свои Центральные Комитеты национальных компартий. Во главе всех этих органов верховной власти без исключения стоят представители самой коренной национальности, хотя государственный язык у них — русский. В учреждениях восседают националы, в магазинах торгуют националы. Уличное движение тоже регулируют милиционеры из коренной национальности. Нигде делегация не встречает ни солдат советской армии, ни войск КГБ и МВД. После всего виденного и услышанного от представителей «национальных» правительств об их «великих свободах» и «суверенных правах» члены делегации берут в руки «Конституцию СССР» и конституции данных республик и приходят к выводу: советские союзные республики действительно суверенные государства, которые объединились с советской Россией в одно союзное государство. Они прочли и нечто совсем новое для них. Оказывается, согласно статье 72 «Конституции СССР», любая из этих республик имеет «право свободного выхода из СССР». Так как эти делегаты не знают, что кто хотел бы воспользоваться этим правом, тот был бы немедленно арестован, то они решают: никакого советского империализма нет, Москва здесь вообще не присутствует, судьбы своих народов вершат независимые и свободно избранные народами парламенты и назначенные ими правительства. Делегация гостей видела лишь национальный фасад советской империи, но она не видела и не могла видеть ее неоколониальное нутро.