Абдурахман Авторханов - От Андропова к Горбачёву

Рекомендательную речь Громыко почему-то не решились опубликовать в «Правде», как это делалось во время избрания предыдущих генсеков. То ли потому, что в изображении Громыко из Горбачева получился этакий большевистский вундеркинд, то ли посчитали за лучшее не раздражать слабые нервы стариков, или, что было бы еще опаснее, чтобы не пришли в ярость более заслуженные партаппаратчики — члены ЦК, столь ловко обойденные Горбачевым, в их глазах выскочкой. Как бы там ни было, речь Громыко опубликовали не в «Правде», а в журнале «Коммунист» (№ 5, 1985 г.). «По поручению Политбюро», он предложил пленуму ЦК избрать Горбачева генсеком. Почему именно его, а не другого? Громыко указал на личные качества Горбачева, которых, очевидно, нет у его конкурентов. По мнению Громыко, Горбачев блестящий деятель с талантами, которыми не каждый наделен. Горбачев человек твердых убеждений, который всегда находит решения, отвечающие линии партии, и при этом держит «порох сухим». Громыко заверил и военных, что оборонительная мощь СССР при Горбачеве будет находиться на должной высоте. Что же касается внешней политики, то у Горбачева дар быстро схватывать суть проблемы. Громыко пояснил, что по долгу службы ему это яснее, чем некоторым другим товарищам. Громыко решил предупредить противников Горбачева в партии и ЦК, сказав, что тот, кого прямота и откровенность Горбачева приводят в плохое настроение, — не настоящий коммунист. Однако главный аргумент в пользу избрания Горбачева, которым Громыко невольно приоткрыл внутрипартийный занавес — это его призыв к присутствующим единодушно поддержать кандидатуру Горбачева, чтобы не доставить и на этот раз удовольствия врагам на Западе, которые пишут о разногласиях в Кремле. Но если разногласий в Кремле нет, если не происходит борьбы за власть, если и на самом деле царит полное «единодушие», то незачем призывать пленум ЦК к «единодушию», да еще дважды повторять этот призыв, как это делает Громыко. Три вывода напрашиваются из анализа речи Громыко: 1. Решения как Политбюро, так и «фильтрованного» пленума ЦК, по всей вероятности, не были единогласными; 2. На верхах партии существуют «не настоящие коммунисты», недовольные кадровой политикой Горбачева; 3. Армия сначала скептически отнеслась к выдвижению Горбачева на пост генсека, но потом, видно, поддержала его. Вне всякого сомнения — Горбачева привели к власти две силы. Одна, гласная сила — это манипулированное большинство Политбюро; другая, закулисная сила — это андроповский КГБ и его войска.

Макиавелли предупреждал, что у того из незнатных людей, кто при счастливом стечении обстоятельств стал властителем, бывает «мало трудностей в возвышении, но чрезвычайно много в сохранении власти».

Горбачев был среди своих соперников наименее «знатным». «Счастливое стечение обстоятельств» в его карьере тоже очевидно. Поэтому возможные личные трудности в сочетании с трудностями самой трудноуправляемой сейчас системы делают перспективы Горбачева неопределенными. При малейшей личной оплошности его съедят соперники, при провале его похода против больной системы его съест сама система. В этих условиях он может сохранить свой трон либо подчинив систему своей личной власти, как это сделал Сталин, либо сам подчинившись ей, как поступил Брежнев.

Западное понимание большевизма и политико-психологического мира его лидеров всегда было слишком наивным и оптимистическим, чтобы оно могло соответствовать реальности. Ленина называли «кремлевским мечтателем», Сталина — «национал-большевиком», Хрущева — «реформистом», Брежнева — «миротворцем», Андропова — «либералом». Трагедия непонимания заключается еще вот в чем: действующие программные документы партии, объявляющие ее конечной целью уничтожение демократии и учреждение коммунизма во всем мире, признают всего лишь дешевой пропагандой, да еще западная либеральная публицистика сочиняет каждому очередному советскому вождю такой образ мышления, который вполне отвечает фантастическому желанию Запада видеть, наконец, на троне генсека не большевика, а либерала, который осчастливит свою страну реформами, а внешний мир отказом от коммунистической глобальной экспансии. Таким Запад хочет видеть и Горбачева.

Назначение Михаила Сергеевича Горбачева генеральным секретарем ЦК КПСС в действительности символизирует не смену идеологии, а смену поколения на вершине власти. Одни старики уходят просто в силу законов природы, других, по всей вероятности, уберут. Похоже, что в наиболее трезвых кругах партии и государства, не говоря уже о народе, давно тревожила ненормальность создавшегося положения, ибо в последние годы Брежнева, как и в годы генсекства Андропова и Черненко, великая держава управлялась политически недееспособной коллегией стариков и тяжко больными генсеками. Ведь не только Политбюро, но и Совет министров состоит сплошь из стариков — самому председателю 80 лет, его министрам за 70 лет, одному даже 86 лет (министр среднего машиностроения, занятый атомным вооружением), половина пленума ЦК КПСС состоит из людей старше 65 лет. Первым секретарям обкомов, крайкомов и ЦК союзных республик от 60 до 70 лет. Советский генералитет давно перешагнул пенсионный возраст военных на Западе. Верхние этажи хозяйственного, планового и административного аппарата тоже заселены стариками. Если бы даже не было системно-структурных причин, достаточно этой невозможной в демократических странах картины дряхлости руководящих кадров, чтобы понять, почему советская государственная машина работает на холостом ходу. И все это в условиях, когда в промышленности — стагнация, в сельском хозяйстве — перманентный кризис, а производительность труда хваленой социалистической системы куда ниже западной капиталистической. Если назначение Горбачева означает начало смены стариков молодыми, энергичными, инициативными людьми во всей пирамиде власти, то тогда это назначение надо признать событием историческим. Поскольку вершиной пирамиды власти является сам пленум Центрального Комитета, то Горбачеву представляется счастливый случай обновить его на предстоящем XXVII съезде КПСС.

С приходом к власти Горбачева как народы СССР, так и внешний западный мир связывают серьезные надежды на будущие перемены. Народы СССР ждут от него улучшения условий жизни, западные народы радикальной, на этот раз двусторонней, разрядки напряженности отношений между Востоком и Западом. Откуда такие надежды и насколько они реальны? Внешние причины дня этого очевидны: Горбачев не причастен к преступлениям сталинской власти. Когда тиран умирал, он был студентом; он крестьянский сын, который не может не знать, что Россия начала голодать, когда исчезли свободные крестьяне и появились принудительные колхозы; он первый образованный партократ на посту генсека, который может ясно видеть функциональную связь между методами хозяйствования и производительностью труда в обществе, значит в нем предполагают будущего реформатора. Западные наблюдатели связывают свои надежды с интеллигентной, самоуверенной и суверенной личностью нового генсека. Этот аргумент, если он соответствует действительности, может обернуться как раз против западных интересов. Расшифруем сказанное.