Абдурахман Авторханов - От Андропова к Горбачёву

Назначение генерала КГБ Шеварднадзе министром иностранных дел СССР имеет более глубокий политический смысл и значение, чем это может показаться на первый взгляд. Здесь речь идет не просто о смене лица или даже о смене поколений в министерстве иностранных дел, а о реконструкции и чекиза-ции всей его сети в связи с новыми задачами, которые ЦК и КГБ ставят перед этим министерством. Советское министерство иностранных дел в советской внешней политике играло до сих пор двоякую роль: обычную, как орган дипломатической службы, и необычную — как легальный орган для прикрытия нелегальных революционно-подрывных и шпионско-разведывательных акций на Западе и в странах третьего мира.

Особенно эффективной стала эта работа с тех пор, как шефом КГБ был назначен Юрий Андропов.

Консервативное, по характеру своих прямых профессиональных функций, советское министерство иностранных дел во главе с Громыко, вероятно, не проявляло достаточного усердия в выполнении своих нелегальных функций, особенно с того времени, как Громыко стал членом Политбюро. Надо заметить, что для распространения идей и влияния советского коммунизма в странах Азии, Африки и Латинской Америки КГБ сделал куда больше, чем министерство Громыко.

Даже идея «разрядки» родилась не у советских дипломатов, а у чекистов. Сегодня Кремлю нужна «вторая разрядка», для тех же целей, что и первая, но более утонченная и по возможности более эффективная. Конечно, велики тайны КГБ, чтобы их знал посторонний, но зато нужды страны столь кричащи, что легко догадаться: никогда Кремль так не нуждался в кооперации с Западом, как сегодня. Два обстоятельства повелительно диктуют Кремлю такое поведение: во-первых, необходимость вывести советскую экономику из тупика при помощи западной техники, технологии и кредитов, во-вторых, желание сорвать осуществление американской стратегической обороны в космосе. Политическая цель второй разрядки остается старой — чекистская инфильтрация идей и людей на Западе, революционная экспансия в странах третьего мира под руководством хорошо вышколенных чекистских кадров. Для проведения в жизнь такой широкой программы нужен и полезен не твердолобый Громыко, а более молодой и более волевой человек с чекистской фантазией и большевистским размахом. Эти качества, вероятно, сочетает в себе заслуженный чекист и опытный партаппаратчик Шеварднадзе. Внутриведомственная задача преемника Громыко ясна — координировать внешнеполитическую деятельность своего министерства со стратегией глобальной революционной экспансии КГБ. Консерваторы и тугодумы будут убраны с дипломатической службы, чтобы до конца чекизировать ее ведущие кадры.

При смещении Громыко Горбачев, должно быть, руководствовался не только соображениями успеха новой разрядки и координации работы КГБ и министерства иностранных дел во внешнем мире, но и желанием поставить иностранную политику под свой личный контроль. При амбициозном Громыко это было бы связано со многими трудностями, при новом министре здесь не будет особенных проблем, что Шеварднадзе и доказал своим самостоятельным дебютом на юбилейном совещании в Хельсинки со старой программой Кремля, преподнесенной без кислоты Громыко и в стиле лондонского джентльмена Горбачева.

Само назначение Эдуарда Шеварднадзе министром иностранных дел, несомненно, было в каком-то смысле очень смелым революционным актом новой кадровой политики Горбачева, как в силу своей профессиональной несообразности даже в плане советской дипломатии, так и потому, что для нового министра иностранных дел супердержавы весь мир до сих пор начинался и кончался в Тбилиси. Он в Москву приезжал на всякие заседания, в том числе и на заседания Политбюро, куда входил как кандидат с 1978 г., но ни одного дня в Москве не работал. Это назначение, должно быть, явилось неожиданным шоком и для всего советского дипломатического корпуса, в котором так много видных дипломатов со знанием иностранных языков. Однако у Шеварднадзе, видно, есть качества, которые сейчас нужны Горбачеву: талант организатора и задатки стратега большой политики Кремля в странах третьего мира.

Бели же говорить о политике Кремля в Азии, Африке и Латинской Америке, то трудно найти более подходящую кандидатуру на пост главы советской дипломатии, чем грузин Шеварднадзе.

«Мир состоит не из одной Америки», — сказал Горбачев. Но поскольку мир не ограничивается и одной Европой, то в революционных приоритетах Кремля Азия, Африка и Латинская Америка уже со времени первой разрядки занимают ведущее место. Здесь партийно-чекистские таланты Шеварднадзе, как и его принадлежность к нацменьшинству в СССР, могут оказаться для Кремля более полезными, чем красноречие профессиональных дипломатов. Ближайшие проблемы советской внешней политики:

1. Как улучшить отношения с Китаем, не ухудшив отношений с Вьетнамом.

2. Как стабилизовать и расширить влияние СССР в Центральной Америке, не провоцируя интервенции США.

3. Как восстановить расшатавшееся влияние СССР на Ближнем Востоке, участвуя в решении арабско-израильского конфликта.

Догматическая дипломатия Громыко потерпела здесь полнейшее поражение. Революционная дипломатия Горбачева имеет все шансы на успех, что видно хотя бы на примере начавшегося оживления советско-китайских отношений за короткое время пребывания Горбачева у власти: китайское руководство перестало быть «гегемонистским» и «реакционным», а советская держава перестала быть «социал-империализмом», в обеих странах строится «социализм», а генсеки в Москве и Пекине вновь стали «товарищами». Это пока что только атмосферное улучшение, но перспективы восстановления былых отношений между «братскими компартиями» СССР и Китая весьма заманчивы для обеих сторон и даже реальны. Условия Китая известны: 1) вывод вьетнамских войск из Камбоджи, 2) вывод советских войск из Афганистана, 3) отвод советских войск от китайских границ. Другими словами, Китай требует восстановления статус-кво, который существовал до советско-китайского конфликта, и ни одно из этих требований не задевает жизненных национально-государственных глобальных интересов.

К тому же, если интересы СССР в странах третьего мира неизбежно связаны с постоянной конфронтацией с США, как с идеологическим противником, то Китай и СССР — однотипные коммунистические государства и проповедуют одну и ту же марксистско-ленинскую идеологию, так что при обоюдном желании они легко договорятся о распределении ролей и сфер влияния в третьем мире.

Несомненно существующие глубокие территориальностратегические противоречия между Китаем и СССР на Дальнем Востоке, в юго-восточной Азии и в Тихом океане могут быть на время «заморожены». Сегодня Китай находится в том счастливом стратегическом положении, когда он, не вступая в военный союз ни с одной из супердержав, может попеременно ставить то на СССР, то на Америку, приноравливаясь к своим нуждам и обстоятельствам.