Абдурахман Авторханов - От Андропова к Горбачёву

В чем же заключались эти срывы «Правды»? В ней были напечатаны, кроме цитированных выше стихов, выдержки из читательских писем, в которых содержалась принципиальная критика по двум принципиальным вопросам. Тут же замечу, что такие письма никогда не появились бы в «Правде», если бы их печатание не было согласовано лично с самим генсеком. Приведем выдержки. Рабочий В. Иванов пишет: «У меня сложилось мнение, что между Центральным Комитетом и рабочим классом все еще колышется малоподвижный, инертный и вязкий партийно-административный слой, которому не очень-то хочется радикальных перемен».

Старый коммунист Н. Николаев пишет: «Рассуждая о социальной справедливости, нельзя закрывать глаза на то, что партийные, советские, хозяйственные, профсоюзные и даже комсомольские руководители подчас объективно углубляют социальное неравенство, пользуясь всякого рода спецбуфета-ми, спецмагазинами, спецбольницами и т. п… Привилегий быть не должно. Пусть начальник пойдет вместе со всеми в обыкновенный магазин и на общих основаниях постоит в очереди — может быть тогда и всем надоевшие очереди скорее ликвидируют». («Правда», 13.02.1986).

После выступления Лигачева главный редактор «Правды» Афанасьев считал, что его партийная карьера кончилась. Он заявил иностранным корреспондентам, что он, вероятно, вернется обратно к научной работе (он один из редких талантов в советской социологии). Но Афанасьев ошибся. Горбачев ввел его в членский состав нового ЦК, что доказывает, что в данных вопросах генсек взял сторону того, кому он, очевидно, давал указание напечатать «крамольные» стихи и письма.

Если новый генсек пришел к власти не на съезде, а между съездами, то он должен считаться с ЦК, созданным его предшественником, вынужден лавировать, заключать компромиссы, может быть, расходящиеся с курсом, который он намеревается проводить. Особенно трудным может стать положение генсека, который пришел к власти, опираясь на силы вне аппарата партии — на политическую полицию. Так пришел к власти Андропов, так сделался генсеком и Горбачев. Готовясь к своему первому съезду, Горбачев вероятно почувствовал все трудности новой ситуации и всю ограниченность своей власти нового генсека, имея дело со старым ЦК и будучи зависимым от КГБ. Горбачев достаточно натренированный партаппаратчик, чтобы видеть, что сила, которая привела его к власти, легко может его и убрать, если он постарается проводить собственную политику. Поэтому первой заботой Горбачева перед съездом было ограничение возможностей КГБ организовать новый заговор.

Отсюда его дальновидный шахматный ход, исключительное значение которого могут понять только посвященные: снятие верховного чекиста Федорчука с поста министра внутренних дел СССР и назначение на его место своего приятеля, коллеги и непосредственного соседа, когда Горбачев работал на Северном Кавказе, — бывшего первого секретаря чеченоингушского обкома А. В. Власова. Внутренние войска МВД СССР переходят в подчинение КГБ в оперативном отношении, если где-нибудь вспыхнуло народное восстание, но может ли КГБ использовать их в заговорщицких целях, зависит от того, кто возглавляет МВД СССР (Брежнев во главе МВД СССР держал своего друга Щелокова, которого КГБ начал усиленно дискредитировать, готовясь к захвату власти). Вот этот акт Горбачева и привел к образованию первой трещины между ним и КГБ. Свое недовольство по этому поводу Чебриков выразил на съезде, когда, не только вопреки существующему порядку, но и конституции СССР, заявил, что органы КГБ «обеспечивают безопасность не только государства, но и безопасность советского общества». («Правда», 1.03.1986). Общественная безопасность-это не функции КГБ СССР, а МВД СССР.

К съезду готовились одинаково интенсивно как исполнительная власть меньшинства Горбачева, так и законодательная власть большинства брежневского ЦК. Подготовка Горбачева была у всех на виду: снятие с должностей брежневских соратников в центре и засидевшихся секретарей партии на местах, подбор будущих делегатов XXVII съезда на местных конференциях и съездах преимущественно из новых людей, чтобы их голосами выбрать угодный генсеку ЦК (76,5 % из 5000 делегатов присутствовали на съезде впервые). Подготовка брежневского большинства пленума ЦК к съезду не была видна, она велась за кулисами. За время своего генсекства Горбачев достаточно, порой вызывающе, поиздевался над этим пленумом. Он часто созывал пленумы, из избранного числа его членов, только для голосования. Даже на том «историческом» пленуме ЦК, на котором его объявили генсеком, по сведениям «Шпигеля», присутствовала только одна треть его членов. Однако обойти заседания пленума ЦК в его полном составе не было никакой возможности как раз накануне съезда. Выбор, как поступить со своим оппозиционным ЦК, у Горбачева тоже был ограничен: либо разогнать такой ЦК, либо капитулировать перед его внутриполитическими требованиями.

В чем же они заключались? Они выяснились на съезде как в принятых решениях, так и в отказе принять решения, которых все ожидали:

1. Никаких «радикальных реформ» не будет, будут лишь перестройки существующего управления «экономическим механизмом» и некоторые социальные заплаты на рубище советского «полицейского социализма».

2. Чистка прекращается.

3. Новый Центральный Комитет на 60 % состоит из старых его членов, куда включены и виднейшие представители опальных кадров, снятых с их ответственных должностей (Тихонов, Байбаков, Пономарев, маршал Огарков, маршал Толубко, адмирал Горшков).

4. Материальные привилегии партийно-государственной «номенклатуры» остаются в силе.

5. Генсек не единоличный лидер, а «первый среди равных».

Горбачев предпочел капитуляцию и принял эти требования. Однако старые кадры явно не поварили Горбачеву на слово, что у него нет амбиций диктатора и он будет лояльно их выполнять, соблюдая принципы «коллективного руководства». Это недоверие ему выражено в двух важнейших решениях съезда: в резолюции съезда по его докладу и в новом уставе. В резолюции сказано: «Исходя из того, что здоровая, нормальная жизнь немыслима без строгого соблюдения внутренней демократии, принципа коллективности руководства, съезд считает актуальной задачей повышение роли коллегиальных органов». («Правда», 6.03.1986).

Несмотря на то, что в преамбуле устава партии периода Хрущева и Брежнева, а также в проекте нового исправленного устава Горбачева уже говорилось о «коллективности руководства», съезд посчитал за лучшее дополнить существовавшее при всех генсеках определение «демократического централизма» новым пунктом, в котором записал, что должна быть «коллективность в работе всех организаций и руководящих органов партии». («Правда», 6.03.1986).