Сергей Лысенко - Как раскрывать тяжкие преступления

ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ СОБСТВЕННОСТИ

Значительная часть информации о кражах и хищениях размещена на страницах книги “Как раскрывать экономические преступления”, в которой читатель сам сможет изучить эту тему. Здесь мы подробно рассмотрим более тяжкие имущественные преступления: грабежи, разбои, вымогательства и др. Их отличает от краж и хищений способ завладения имуществом, который является более опасным для жизни и здоровья потерпевшего.

Грабители и разбойники отличаются от воров, расхитите-лей и мошенников. Они идут к своей цели более смело, не боясь причинить человеку увечья, а соответственно и наказания за это. Во время совершения преступлений эту категорию преступников отличает большая агрессивность, которая отнимает у них много энергии как физической, так и умственной. Поэтому можно утверждать, что мыслительный процесс, внимание и осторожность у грабителей и разбойников снижены. И как результат такого поведения – наличие большего количества их следов на месте происшествия, а также многих свидетелей и вещественных доказательств. Соответственно, таких преступников изобличить проще по сравнению с теми, которые тщательно скрывают свое преступление и укрывают всевозможные следы на месте происшествия. В связи с тем, что объектом посягательств в этой категории преступлений является имущество потерпевших, то установление точного перечня пропавшего имущества имеет большое значение для последующего раскрытия преступления. Во всех случаях данный вопрос необходимо выяснять у близких к по терпевшему лиц. При проведении разведывательного опроса можно задавать примерно такие вопросы:

Какое имущество исчезло? Где оно хранилось? Если имущество было спрятано в укромном месте, то кто мог знать об этом месте?

Не пропадало ли какое-либо имущество у потерпевшего ранее, и не подозревался ли кто-либо в преступлении?

Не производились ли в квартире потерпевшего какие-либо ремонтные работы? Кто их производил? Не обращало ли на себя внимание поведение рабочих?

Не собирался ли потерпевший продавать какое-либо имущество? Кому? Приходили ли покупатели на квартиру потерпевшего? Продал ли он что-нибудь, а если нет, то почему?

Не собирался ли потерпевший сдавать кому-нибудь комнату? Приходил ли к нему кто-нибудь по этому во-просу?

Не получал ли потерпевший крупных кредитов? Кто мог об этом знать? Просил ли у него кто-либо деньги взаймы?

Не высказывал ли потерпевший намерений приобрести ценное имущество (автомобиль, мебель, оргтехнику), из чего его собеседники могли заключить о наличии у него денег? С кем он вел переговоры на эту тему? Чем они за-кончились?

Не вел ли потерпевший каких-либо разговоров, из которых можно было заключить, что он опасается за целостность своего имущества или за самого себя?

Какой образ жизни вел потерпевший? С кем был знаком? Был ли он общителен или замкнут, доверчив, щедр или скуп? Впускал ли он к себе в квартиру посторонних?

На мой взгляд, это основной перечень вопросов, но сыщик может спрашивать и о других важных вещах по своему усмотрению. Главное не уходить в сторону от основной темы и не запутывать самих себя и собеседников. Каждый из указанных вопросов открывает отдельное на правление для поисков. Исходя из полученных ответов на вопросы и появления интересных зацепок, возможно построение рабочих версий по работе для раскрытия преступлений. Каждый вопрос может быть основой для отдельной версии, которую следует развивать и дорабатывать, проводя розыскные мероприятия, исходя из того, кто мог знать и у кого были соответствующие мотивы для завладения именно этим имуществом. В таких случаях очень важно, чтобы сыщик заранее осознавал значение своих действий, цель опросов конкретных лиц и планировал последовательность опросов и других первичных действий, в зависимости от сложившейся ситуации. Имеется в виду информация об обстоятельствах, которые предшествовали совершению преступления, сопровождали его и наступили в результате совершения преступления. Приведем пример непоследовательности правоохранителей при опросах.

При ограблении квартиры гр. К. грабители забыли топор. Вскоре после ограбления к потерпевшему К. зашел его сосед с Увидев забытый грабителями топор, С. сказал К., что он узнает этот топор, поскольку приделывал к нему топорище, а затем выменял его у гр. М. на другой топор. М., в свою очередь, полученный от С. топор продал гр. Ф. Таким образом, по ходу расследования дела возникла необходимость опросить свидетелей С., М. и Ф., чтобы выяснить, кому принадлежит оставленный грабителями в квартире К. топор.

Для чего нужен был опрос этих лиц и в какой последовательности надо было их опросить? Показания этих свидетелей могли содействовать установлению личности грабителей, ибо эти свидетели могли назвать хозяина топора, который мог оказаться причастным к ограблению К. Таким образом, цель опроса этих свидетелей ясна. В какой последовательности сыщик должен был опросить названных трех свидетелей? Разрешение этого вопроса зависело от того, о чем могли рассказать при опросе свидетели. Так, свидетель С. при опросе мог показать, что не опознает оставленный на месте преступления топор. Тогда, естественно, от-пала бы необходимость в допросе М. и Ф. Если же свидетель с при опросе подтвердил бы то, о чем он заявил потерпевшему К., тогда вслед за опросом свидетеля С. следовало бы опросить М. Свидетель М. может подтвердить при опросе, что оставленный грабителями на квартире К. топор когда-то принадлежал ему и он выменял его у С., а затем продал Ф. Тогда необходимо опросить свидетеля Ф. А если М. подтвердит, что он свидетелю Ф. топора не продавал или продал ему не этот, а другой, тогда может отпасть необходимость в опросе Ф.

Сыщик, решая вопрос, кого опросить по делу в качестве свидетелей и в какой последовательности это сделать, должен предвидеть возможные показания свидетелей и в зависимости от этих показаний и других обстоятельств дела, установить очередность их опроса.

По делу об ограблении гр. К. следователь не проанализировал возможные показания намеченных им свидетелей С., М. и Ф. Первым был опрошен свидетель Ф., который показал, что он, действительно, купил у М. топор, но тот и сейчас находится у него дома. После этого следователь вынужден был опросить свидетеля С., который показал, что он к то-пору, забытому грабителями в квартире К., приделывал топорище, которое он опознает. Этот топор он выменял у М., а последнему его продал Ф. Забытый грабителями то-пор был предъявлен свидетелям С. и Ф., которые опознали его и дали те же показания, что и при первом опросе. Тогда следователь опросил свидетеля М., который подтвердил обмен топорами со свидетелем С., но объяснил, что полученный им в обмен от свидетеля С. топор (т. е. топор, за-бытый грабителями) он никому не продавал, поскольку его года два тому назад у него украли, а свидетелю Ф. он про-дал другой топор. Неправильная последовательность при опросах указанных свидетелей привела к лишнему опросу Ф. и к лишнему предъявлению ему и С. забытого грабителями топора. Если бы следователь продумал, в какой последовательности опрашивать намеченных им свидетелей, если бы он опросил свидетеля С., а затем свидетеля М., то опрос свидетеля Ф. стал бы ненужным, ибо из показаний М. стало бы очевидно, что имеющий значение для дела топор у него украден и установить показаниями свидетеля Ф., кому принадлежит забытый грабителями топор, нельзя.