Константин Сонин - Когда кончится нефть и другие уроки экономики [львиная доля примечаний (сносок) отсутствует)]
- Название:Когда кончится нефть и другие уроки экономики [львиная доля примечаний (сносок) отсутствует)]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ: CORPUS
- Год:2019
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-115738-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Константин Сонин - Когда кончится нефть и другие уроки экономики [львиная доля примечаний (сносок) отсутствует)] краткое содержание
Когда кончится нефть и другие уроки экономики [львиная доля примечаний (сносок) отсутствует)] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Однако оказалось, что в отрасли, где границы рынков менялись чуть ли не ежегодно, японским гигантам пришлось отступить перед лицом новых, быстро растущих американских компаний. За какой, собственно, рынок сражались Microsoft и Netscape? На какой рынок так триумфально вошел Google? Чью нишу занял Twitter? Там, где новые продукты и услуги – и новые виды продуктов и услуг! – появлялись с калейдоскопической быстротой, крупные корпорации оказались слишком неповоротливыми.
Путь самурая или мудрость мандарина?
Неужели в стремительно меняющемся мире государственная поддержка оказалась балластом? В Японии – да, а вот в Китае – нет. Просто политика была разная. Двадцать лет – с 1990-х до 2008-го – китайское правительство не защищало “отечественного производителя”, как это делало японское министерство, а, наоборот, помогало отрасли быть максимально открытой для иностранных инвестиций. Компаниям, ориентированным на экспорт, помогал заниженный курс юаня – ЦБ Китая не уставал скупать доллары, снижая покупательную способность собственной валюты (в Японии все было наоборот). В то же время правительство требовало у иностранных компаний создания совместных предприятий и обязательной передачи технологий.
Гарвардский профессор Дани Родрик ставил в заслугу китайскому правительству даже слабую защиту интеллектуальной собственности – пиратство, попросту говоря. Если не особенно заботиться о правах создателя передовой технологии, заимствовать гораздо легче. В итоге уровень производства потребительской электроники, в основном на экспорт, в Китае был намного выше, чем полагалось бы стране с таким же – или даже вдвое более высоким – уровнем ВВП на душу населения. (То, что качество экспорта из страны в среднем определяется как раз уровнем ВВП на душу населения, – хорошо известный факт.) Успехом обернулась даже попытка консолидации, провалившаяся в японской автомобильной промышленности. Китайское правительство превратило более ста производителей цветных телевизоров в несколько предприятий с иностранным участием.
А с другой стороны, о китайском правительстве в начале XXI века говорили то же, что и за сорок лет до этого о японском. Мол, это пример всему миру – как следует помогать экономическому росту, и еще через пару десятилетий мировое экономическое доминирование Китая станет бесспорным. Проблема лишь в том, что с ростом благосостояния перед Китаем встанут в точности те же проблемы, что и перед Россией: как увеличить не объем экспорта, а его качество. Иными словами, как его диверсифицировать, сделать разнообразным и “дорогим”.
Так с какой страны можно взять пример? При всех невероятных темпах экономического развития в последние полвека до российского уровня богатства на душу населения китайцам еще далеко, пара десятилетий. Более бедной стране быстро расти легче: и производительность труда может повышаться опережающими темпами, и новые технологии можно заимствовать у стран, оказавшихся впереди. Япония, возможно, лучше подходит. Начало ее роста пришлось на более низкий уровень, чем нынешний российский, но конец-то – на гораздо более высокий! Япония, с ее ярко выраженной и тесно спаянной с бизнесом политической элитой, – несовершенная демократия, в чем-то похожая на нашу страну. Проблема в том, что Россия уникальным образом смешивает японские черты с американскими. Америка, страна с чуждым нам политическим устройством, с открытой конкуренцией снизу доверху, имеет больше сходства с Россией в чисто экономическом плане, от имущественного расслоения до опоры граждан на собственные силы и неверия в благие помыслы правительства.
Применительно к промышленной политике эта российская двойственность подсказывает скорее пессимистические прогнозы. В Японии правительственные программы достигли своей цели отчасти из-за того, что население страны очень однородно. Такие одинаковые интересы легко учитывать! Политики имеют меньше возможностей играть на противоречиях между разными группами избирателей. В Америке имущественное расслоение подталкивает к созданию неэффективных перераспределительных схем, но открытость госорганов и всепроникающая пресса ограничивают эту неэффективность. Так что для нас японский путь сложен в силу исходных экономических данных, а американский – в силу политических. Китайский, конечно, остается: максимальная открытость для проникновения технологий в страну. Нужна самая малость – преодолеть параноидальный страх перед этой открытостью.
Страх перед рынком
Что можно ответить на абстрактный вопрос: нужна ли активная промышленная политика? Классический ответ выглядит так: нет, не нужна, когда речь идет о вмешательстве в дела компаний на новых, динамично развивающихся рынках. Там нужны не деньги на разработку продукта, а правила игры, позволяющие компаниям быстро и легко входить в отрасль и быстро и безболезненно умирать в случае неуспеха. Потребительский спрос лучше определит области приложения капитала, чем самый квалифицированный и высокоморальный чиновник. Да, нужны, если речь идет не о разработке высокотехнологичного продукта или постройке суперзавода, а о строительстве, скажем, автомобильных дорог. Надо только следить, чтобы деньги не разворовали.
Впрочем, сколько бы примеров провалов государства ни приводилось, у сторонников активного вмешательства находятся новые соображения в его пользу. Родрик видит следующее оправдание государственной промышленной политики [33]: пусть цены, которые устанавливаются на рынке, – наилучшие сигналы о том, куда и сколько нужно инвестировать. Может так случиться, что, поскольку какого-то продукта на рынке нет, нет самого этого рынка и даже еще нет соответствующей отрасли, то нет и способа увидеть ценовой сигнал, что здесь заложены невиданные возможности и неслыханные прибыли. Предоставленному самому себе бизнесмену не хватает стимулов для поиска этих еще никому не известных рынков и отраслей. В случае провала все издержки придется нести самому, а в случае успеха другие предприниматели воспользуются усилиями первооткрывателя. Вот здесь-то и нужно вмешательство!
Правда, в России все разговоры о “предпринимательском духе” как главной движущей силе развития не очень-то приживаются. Тем, кто в данный момент находится у власти, хочется, чтобы государство инвестировало и управляло экономикой напрямую. Конечно, когда чем-то управляешь, легче наживаться, но, возможно, у страсти к дирижизму есть психологическая подоплека. Социологам хорошо известно, что люди гораздо больше боятся летать на самолетах, чем ездить на машинах. В то же время, если посмотреть на данные, правильно учитывающие время, проводимое человеком в разном транспорте, шанс погибнуть в авиакатастрофе куда меньше, чем шанс разбиться, управляя автомобилем. Объяснение состоит в том, что машина дает человеку ощущение, что он контролирует ситуацию, а в самолете происходящее никак от него не зависит. Точно так же дело обстоит с промышленной политикой: пусть нет особых причин думать, что она принесет успех, но позволить рынку самому решать проблемы – это что же, пристегнуться и расслабиться. А в случае промышленной политики мы держим руки на руле. И ведь есть еще возможность давить на газ!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: