Давид Дубровский - Обман. Философско-психологический анализ

Монтень, пожалуй, как никто другой из философов, раскрыл диалектические нюансы и переходы добродетельности и недобродетельности в актах человеческого общения, связанных с моментами дезинформации, умолчания, притворства, тщательно продуманного обмана.

Анализ аспекта проблематичности добродетельного обмана показывает невозможность альтернативного решения многих задач нравственного выбора, ибо сами возможности заданы в многомерном ценностно-смысловом поле, включающем не только иерархическую упорядоченность (ценностей и смыслов), но и конкурирующие между собой однопорядковые ценности, не говоря уже об отношениях дополнительности, кооперативности и многих других, не поддающихся какому-либо четкому упорядочению.

Наша склонность к сплющиванию этой многомерности и созданию удобных правдоподобных теоретических клише препятствует глубокому пониманию человеческого духа, обладающего в действительности непредсказуемыми степенями свободы. Когда же под видом абстрагирования наше теоретическое сознание вытесняет все то, что не укладывается в его готовые категориальные структуры, умело игнорирует как чуждое, не действительное спонтанную игру душевных сил, стихию духовных новообразований, то оно приводит к угрожающему росту, собственной тривиальности, и к резкому «сужению» сознания вообще. Это создает благоприятную почву для утверждения в массовом сознании упрощенных стереотипов морального выбора и этической оценки, а стереотипы такого рода, в свою очередь, предопределяют формирование общественного мнения.

Между тем непредвзятый анализ именно темы проблематичности добродетельного обмана обнажает механизмы соскальзывания общественного мнения на уровень упрощенных решений и его нетерпимости к иным, особенно к неальтернативным решениям. Здесь ясно обнаруживаются не только фиктивность добродетельной интенции (когда она искусно имитируется, не будучи на самом деле добродетельной) и не только самообман и самооправдание (когда субъект уверяет себя в благой цели, в гуманном характере производимого им обманного действия, хотя его подлинный смысл состоит в защите личного или группового интереса). Здесь нередко выявляется относительность самого качества добродетельности, невозможность его выражения в краткой и однозначной формуле, столь привлекательной для общественного мнения, обнаруживаются такие неожиданные метаморфозы добродетельности, вплоть до перехода ее в свою противоположность, что их осмысление способно повергнуть в скепсис и в этический релятивизм.

Все это связано с чрезвычайно сложной структурой социальных отношений, с противоречиями между различными социальными субъектами, взаимообусловленностью их интересов. Конкретное рассмотрение акта добродетельного обмана, цель которого, казалось бы, достигнута, выявляет обычно и таких социальных субъектов (индивидуальных, коллективных и массовых), для которых тот же акт добродетельного обмана оборачивается злом. Попытаемся показать это на примере вопроса о причинах «признаний» Н.И. Бухарина на процессе по делу так называемого правотроцкист-ского-блока. Ведь полезно обращаться к нашей не столь давней истории, содержащей много поучительных уроков.

Совершенно ясно, что утверждения Н.И. Бухарина о его участии в шпионаже и диверсиях, о его контрреволюционной деятельности, служении фашизму - чудовищная ложь. Вот некоторые его «признания»: «Мы все превратились в ожесточенных контрреволюционеров, в изменников социалистической родины, мы превратились в шпионов, террористов, реставраторов капитализма. Мы пошли на предательство, преступление, измену. Мы превратились в повстанческий отряд, организовывали террористические группы, занимались вредительством, хотели опрокинуть советскую власть пролетариата» 72 72 Судебный отчет по делу антисоветского «право-троцкистского блока», рассмотренному Военной Коллегией Верховного Суда Союза ССР - 13 марта 1938 г. М., 1938. С. 185. . На вопрос Вышинского: «Короче говоря, вы скатились к прямому оголтелому фашизму», Бухарин отвечает: «Да, это правильно, хотя мы и не ставили всех точек над “и”» 73 73 Там же. С. 186. .

Известно, что некоторые склонны расценивать ложь Бухарина как благонамеренную. Но в чем именно заключалась эта благонамеренность? Чье благо пытался отстоять Бухарин ценой столь ужасающей лжи - вот вопрос. На него трудно дать исчерпывающий ответ. Скорее всего Бухарин стремился таким путем спасти жизнь любимой жены и маленького сына, приняв условие Сталина. Маловероятно, что к этому Бухарина склонили пытками или угрозой пыток, хотя скорее всего такие угрозы и действия имели место, могли сыграть определенную роль. И совсем уж маловероятно предполагать, что ложь Бухарина на процессе имела целью сохранение авторитета партии и ее вождя, стремление принести себя в жертву во имя высших партийных интересов - так называемая «версия Рубашова», представленная Артуром Кёстлером в его знаменитом политическом романе «Слепящая тьма» 74 74 См. журнал «Нева». 1988. №> 7, 8. Психология главных обвиняемых на знаменитых процессах 1936-1938 гг., которые оговаривали самих себя, в их числе Н.И. Бухарина, была глубоко раскрыта Троцким (см.: Троцкий Л.Д. Преступления Сталина. М. Изд. Гуманитарной литературы, 1994. Эта книга представляет большой исторический интерес своей документальной основой, касающейся событий того времени и характеристик основных персонажей). .

Надо заметить, что ложь во избежание пыток и мучительной смерти, «признание» как средство прекращения пыток трудно относить к категории добродетельного обмана, за исключением, быть может, отдельных случаев, когда сохранения жизни такой ценой добиваются для того, чтобы иметь возможность совершить какой-то очень важный, общественно значимый поступок, скажем, публично выступить с разоблачениями на суде. Эти сложные вопросы нуждаются, конечно, в специальном обсуждении.

Дала ли желаемый для Бухарина эффект его ложь, касавшаяся, кстати, не только собственной личности, но и его коллег по процессу? На этот вопрос скорее всего следует ответить отрицательно. Жена его была репрессирована и выжила чудом. Другие мыслимые позитивные следствия тоже в высшей степени сомнительны. Кому же принесла пользу благонамеренная ложь Бухарина?

Конечно, тому, кто в ней был заинтересован. Сталину и его клике. Эта ложь служила обоснованию кровавого деспотизма Сталина, укрепляла заблуждение народа, оправдывала дальнейший террор и произвол. Если такие люди, как Бухарин (член Политбюро при Ленине, его ближайший соратник), скатились в болото предательства и фашизма, то насколько же прав великий вождь, уничтожая врагов народа. «Признания» и покаяния Бухарина великолепно подкрепляли чудовищную систему обмана, созданную сталинским режимом.