Эрна Померанцева - Мифологические персонажи в русском фольклоре

«Разница между этими двумя видами народной прозы,— отмечает В. Я. Пропп,— не формальная, ею определяется иное отношение к действительности как объекту художественного творчества, эстетические нормы этих двух видов прозы глубоко различны» 6.

Говоря об особенностях жанров, составляющих большую группу несказочной прозы, исследователи дружно отмечают прежде всего второстепенность в них эстетической функции. Например, известный прогрессивный ученый Лутц Рёрих из ФРГ, автор фундаментальных работ о сказках и преданиях, в своем методическом очерке о немецких преданиях утверждает, что «поскольку предание прежде всего является фактологической информацией, а не художественным произведением, поскольку рассказчик не осознает особенностей его формы, то оно не имеет и своего особого стиля, т. е. не имеет твердых жанровых признаков» 7.

Австрийский исследователь Леопольд Шмидт также считает, что нет оснований говорить о форме, стиле, жанровых особенностях преданий, так как таковых не существует. «Предание,— отмечает он, сводится к одному только содержанию» 8. К этому отрицанию эстетического качества в несказочной прозе и в сущности ее «права» именоваться фольклорным жанром в какой-то мере близка и точка зрения советского фольклориста Л. И. Емельянова. Предания и близкие к ним по установке жанры он выделяет из всей массы устной прозы «по признаку стихийного участия художественного элемента в отражении действительности при ярко выраженной независимости этого отражения от задач художественности». Рассказчик предания, по его мнению, в отличие от сказочника или певца, «не имеет других критериев и норм, кроме норм достоверности» 9.

0 В. Я . Пропп. Жанровый состав русского фольклора, стр. 60.

7 Lulz Rohrich . Die deutsche Volkssage. «Studium Generale», 1958, N 11, S. 664—691.

8 L. Schmidl. Die Volkserzahlung. Berlin, 1963, S. 108.

9 Л. И. Емельянов. Проблема художественности устного рассказа. «Русский фольклор. Материалы и исследования». V. М.—Л., 1960, стр. 254.

< редп жанров, для которых характерна установил іі.і достоверность, есть такие, как, например, бы-111 1 1 к11 пли легенды, содержание которых по суще-

• і и\ отличается крайней фантастичностью. Героями их выступают мифические существа. Однако это in- «-оставляет принципиального отличия их от исторических преданий, повествующих о действительных событиях прошлого и реально существовавших людях. Предания, легенды, былички — хотя и разные жанрьг, но по характеру информации они hi носится к одному и тому же виду устной прозы.

К.ікіім бы недостоверным ни было событие, о ко-інром говорится в предании, каким бы неправдопо-міопым ни было повествование о жизни и чудесах

• пятых или рассказ о леших, русалках и волшебных илидах, рассказчик преподносит это как сообщение, случай, событие, известные целому коллекти-іі \ р свидетелем которых был он сам, его знакомый, родственник, попутчик или случайный собеседник.

111 hi этом рассказчик обычно всемерно подчерки-іыет истинность, достоверность своего сообщения.

I Ісдаром для этих видов устной прозы характерны і < ылки рассказчиков на авторитет коллектива («все т.пот», «все говорят») либо отдельных свидетелей ( оіч-ц сам видел», «дед говорил» и т. д.).

Каждый из повествовательных жанров имеет і ной круг тем, сюжетов, свою структуру, основное к.е отличие их состоит прежде всего в характере ин-фмрмации, в функциональных особенностях, прин-|і щепальных соотношениях с действительностью.

I Імсшю это дает основание относить определенный і.апр к тому или другому виду устной прозы.

( ледует, конечно, помнить о наличии периферийных явлений, в которых сосуществуют признаки разных видов, а также иметь в виду постоянное и і.шмодействие различных видов и жанров устной ір.ідиции. «Жанры сталкиваются, как льдины во иремя ледохода,— писал В. Б. Шкловский,— они і оросятся, т. е. образуют новые сочетания, созданные из прежде существовавших единств. Это резуль-і*»т нового переосмысления жизни» 10.

II. Шкловский. Повести о прозе, т. II. М., 1966, стр. 266—

ІЫ.

Однако наличие периферийных, промежуточных произведений не опровергает самих принципов классификации, естественно ориентирующейся на типичные, «чистые» явления. Жанры, относящиеся к несказочной прозе, как и разные категории сказок, часто значительно отличаются друг от друга (например, легенды о святых и исторические предания о'народных мстителях) и вместе с тем по своим жанровым особенностям, по своей основной установке они ближе друг к другу, чем к сказке, шван-ку или небылице, т. е. к жанрам другого вида.

Попытку разграничить отдельные виды устной несказочной прозы сделал С. Н. Азбелев. Как и многие исследователи, предание он определяет как «созданный устно, имеющий установку на достоверность эпический прозаический рассказ, основное содержание которого составляет описание реальных или вполне возможных факторов» и. Коренное отличие предания от легенды, также имеющей установку на достоверность, он видит в том, что «основным содержанием легенды является нечто необыкновенное» 11 11 Там же, стр. 13. .

Однако предание и легенда не столько отличаются «обыкновенностью» или «необыкновенностью» своего содержания, сколько направленностью своей информации, своей функцией. Предание стремится прежде всего сообщить факт, его основная функция познавательная. Особенность эта явно выступает в историческом предании, но заметна и в этиологических и других его видах. Легенда же, сообщая необыкновенный факт, стремится поучать; идеализируя своих героев, призывая подражать им, она утверждает их святость, подвижничество или героизм. Основная ее функция — дидактическая. С. Н. Азбелев считает, что к легендам «фактически относятся и многие былички» 12 12 Там же, стр. 21. . Но вряд ли, на наш взгляд, следует дробить былички на части и отрицать самостоятельность их

Нін ж.пірл. Кроме легенд и преданий к тому же ми \\ іи*і:кд:к)чной прозы относятся и другие жан-

* (и ди них и суеверные рассказы, основанные на ипритных верованиях, которые целесообразно оп~ |н іглмть народным термином «быличка», более і < t'tii ы м, чем «бывальщина» или «досюльщииа», hп і нI)і.кг в народной практике суммарно обозначали |і.і шообразные повествования — предание, были чк\ и легенду.

t іім термин «быличка» сравнительно недавно, ін11 и полвека тому назад, был введен в научный і*іи»і»і»т. Это народное слово по значению своему ічп «ко или даже равнозначно приводимым в «Тол-і< * »ін >м словаре живого великорусского языка» I' II. Даля терминам «бывалка, бывальщина, і»ылипа», определяемым как «рассказ не вымыш-ч ПІИ.ІІІ, а правдивый», иногда вымысел, но «сбы-іпчныіі, несказочный». Слово «быличка» было под-і mui.uio братьями Б. и Ю. Соколовыми у белозер-і ыіх крестьян, использовано и прокомментировано и п шестном сборнике 14и с их легкой руки вошло в иIііік гику русских фольклористов, которые стали \ in>греблять его как синоним терминов «предание»,