Эрна Померанцева - Мифологические персонажи в русском фольклоре

В лесах, кроме лешего, согласно верованиям, проживают русалки, болотники, моховики, которые внешним своим видом похожи на обезьян, ие-которые на водяного, только хвостик имеют покороче, меньше ростом и не приносят людям слишком большого зла. Поля населяют полевики, болота — болотники 110 110 ГМЭ, ф. Т, Смоленская губ., корр. И. Гринев, разд. Ж, п. 187—218, л. 16. .

По представлениям смоленских крестьян,' полевой — дух злой, насылающий нездоровые ветры. Наконец, из Смоленской же губернии мы имеем свидетельство, что «по мнению народа, кроме полевого, лесового и домового, в лесу, дома и в поле есть блуд. Этот блуд под видом знакомого челове-

а 73

ка „водит » .

В Орловской губернии считали, что кроме домового, живущего в доме, есть еще полевой домовой, о нем тоже ходит много рассказов 111 111 ГМЭ, ф. Т, Орловская губ., корр. В. Булгакова, разд. Ж, п. 199, л. 1. . Там же были представления о межевом, которого в старые годы задабривали — носили кутью из зерен первого снопа. Межевой — «хозяин полей, старик, борода у него из колосьев» 112 112 Там же, корр. Морозов, разд. Е, п. 116, лл. 1—2. .

В Рязанской губернии записаны рассказы о встрече с полевым, который подобно лешему сидит на кочке и лапти ковыряет, а также о том, как полевой утопил женщину. При этом корреспондент замечал, что полевого часто смешивают с «дедушкой водяным» 113 113 ГМЭ, ф. Т, Рязанская губ., корр. Н. Мендельсон, разд. Ж, п. 200, л. 3. .

Каждый из рассмотренных нами мифологических персонажей в той или иной степени родственен, прежде всего как нечистый дух и враг человека, чёрту, наиболее сложному образу народной мифологии.

Чёрт — самый популярный персонаж русской демонологии. Его образ широко отражен в русском искусстве разных видов и эпох: его знает древнерусская живопись и современная скульптура, русская литература от житий и апокрифов до современной поэзии и прозы, к нему обращались заговоры и заклинания, его поминают многочисленные пословицы, о нем и его происках рассказывают «были», легенды и сказки.

ОБРАЗ ЧЁРТА В РУССКОЙ УСТНОЙ ПРОЗЕ

Образ чёрта в народных представлениях и связанных с ними фольклорных рассказах нередко соединяется с образом водяного, лешего, даже домового. «Народ думает, что черти живут в болотах, мельницах, банях. Они приходят в деревню ночью и уносят то, что не благословясь положено, иногда проклятых детей»,— писал новгородский краевед К. Черемхин в конце XIX в. 114 114 ГМЭ, ф. Т, Новгородская губ., корр. К. Черемхин, разд. Ж, п. 187—244, л. 7.

В Смоленской губернии считали, что черти внешне схожи с человеком, но только покрыты черными косматыми волосами, «живут в разных местах, как-то в домах, лесах, водах, овинах, банях и гумнах: называются они лесовиками, домовиками, банниками, овинниками». В летнее время «все бесы» сходятся вместе на берега рек и озер в двенадцать часов дня 115 115 ГМЭ, ф. Т, Смоленская губ., корр. В. Добровольский, разд. Ж, п. 189, л. 31. . Примерно о том же говорит и другой со-

биратель из Смоленской губернии: «Чертей очень много, так что каждое болото, река, озеро, мельница, кузни изобилуют чертями» 3.

В. Н. Добровольский сообщает, что, по представлениям смоленских крестьян, «нет резкого отличия водяного от чёрта» 4. Через него же в Этнографическое бюро Тенишева поступил интересный рассказ о чертях, в котором также подчеркивается эта общность чёрта с духами стихий: сообщение о том, что от чертей «рождаются такие же черти, отличающиеся от производителей большею ограниченностью ума и той особенностью, что пропадают совсем с изменением условий обитания и упразднением занимаемой должности. Это — водяной и леший». Там же говорится о том, что «чёрт пока живет в условиях времени и пространства, а потому в домах наших непременно ютится или он сам или его агент» 5.

Эта общность представлений о всей нечистой силе отразилась и в большом пастушеском заговоре, переписанном в Новгородской губернии С. Закатовым с текста, хранившегося у крестьянина Тихвинского уезда Дм. Кожевникова. В этом «обходе», предусматривающем все опасности, грозящие скотине, стадо заговаривается «и от нечистой силы, ветра, вихря, лешего, водяного, и от беса, бесовки и ст всякого урона, поветрия, стрыля и грома... и от дьявола, чтоб не входил в мое чистое стадо никакой нечистый дух... от колдунов и колдуний...» 6.

Многие корреспонденты Тенишева указывают, что «черт» — общее название всей злой силы, которая часто обобщенно называется «нечистью».

Чёрт всегда несет в себе зло, он никогда не выступает в качестве благодетеля, как иногда леший, водяной и особенно домовой. Это опасное зло, которое иногда человеку удается победить с помощью хитрости или же бога, крестной силы, ангела.

Сказанное является отнюдь не особенностью славянской устной прозы, а типологической чертой образа чёрта в мировом фольклоре.

Вместе с тем дьявол, рассказы о котором связаны с легендами о споре бога и сатаны, о грехопадении ангелов, о сотворении мира, т. е. с дуалистическими легендами, в достаточной мере далек от представлений о «бытовом чёрте», о той нечистой силе, которая знается с колдунами и часто служит им, о чёрте, который во многом подобен лешему и постоянно пакостит человеку в его повседневной жизни.

Эту разницу между библейским дьяволом и чертом, живущим в общераспространенных народных представлениях, отмечал П. Н. Рыбников, изучая заонежские предания. Затрудняясь приискать для множества видимых и невидимых представителей нечистой силы общенародное название, он указывал, что у них нет никакой связи с библейским дьяволом. «В представлении заонежан,— писал он,— человеконенавистный дьявол сам по себе: это отвлеченное существо, о котором вие круга религиозных верований они знают лишь из особого рода сказаний, в жизни же они имеют дело с духами, совершенно иного порядка, которые и по природе, и по наклонностям близки к человеку, но только сильнее его» 1.

Помимо домовых и духов природы П. Н. Рыбников к этой группе относит и чертей: «Черти в глазах народа тоже отличаются от дьявола; по за-онежскому поговорью: «чёрт чёртом, а диавол сам по себе» 116 116 Там же, корр. И. Гринев, разд. Ж, п. 187—218, л. 7. 4 Там же, корр. В. Добровольский, разд. Ж, п. 208, л. 4. 5 Там же, л. 3. в ГМЭ, ф. Т, Новгородская губ., корр. С. Закатов, разд. Е, п. 158, лл. 2—6. . Он свидетельствует, что заонежане приводили десятки примеров из прошлого и из недавних дней, рассказывали десятки случаев, о которых слышали и которых были свидетелями, в доказательство, что дня не проходит без того, чтоб черти не принесли людям какого-нибудь вреда, чтоб не соблазнили на преступление, не завели, или не похитили бы детей, которые закляты родителями.