Эрна Померанцева - Мифологические персонажи в русском фольклоре

Каждый из жанров устной прозы о черте имеет свои излюбленные сюжеты. В легенде превалируют рассказы о происхождении черта, о его борьбе с богом. В бывальщинах рассказывается о чёрте-любов-нике, о взаимоотношениях колдунов с чертями, в них дается портрет чертей самого непривлекательного вида, покрытых черными волосами, или поя-чущих свой хвост, копыта, рожки. Так, в Смоленской губернии записана занимательная бывальщина о том, как скоморох играл на свадьбе у чертей 54, в Вологодской губернии зафиксированы многочисленные бывальщины о колдуне, который дает работу чертям, как черти во время славления Христа бросают поленья в причт, как мужик ворует вместе с чёртом и т. д. Черти собираются на перекрестках

г,?* ГМЭ, ф. Т, Рязанская губ., корр. В. Чепурин, разд. Ж, п. 192, л. 2.

153ГМЭ, ф. Т, Новгородская губ., корр. В. Власов, разд. Ж. п. 187—191. л. 5.

54ГМЭ, ф. Т, Смоленская губ., корр. В. Добровольский, разд. Ж, (Г. 192, лл. 2—3.

и дерутся на кулачках, любят они собираться на колокольнях, вышках, чердаках, в жару — в тени больших елей. Часто поднимают возню и драку. Если войти с огнем, черти превращаются в кошек и разбегаются. Чтобы разогнать чертей, надо их «уматюкать» 134 134 ГМЭ, ф. Т, Вологодская губ., корр. В. Чапурский, разд. Ж, п. 189, л. 2. .

По сведениям корреспондентов Тенишева, жизнь чертей, по представлениям населения многих губерний, подобна жизни крестьян: они женятся, имеют семьи, дома, целые хозяйства, у них порой имеется даже мебель. В бывальщинах Пензенской губернии рассказывается, что черти живут в аду, играют там в карты и пьют водку. На землю являются, чтобы по повелению сатаны соблазнять людей 135 135 ГМЭ, ф. Т, Пензенская губ., корр. В. Муромский, разд. Ж, п. 192, л. 4. .

Образ чёрта встречается и в преданиях, чаще в тех, в которых говорится о кладах, а также в топонимических рассказах. Так, в Вологодской губернии существовали предания о камнях близ Кок-шеньги, на которых якобы «невидимо стоит воздушный дворец его темнейшества господина дьявола». В этот дворец собираются «большие и малые бесы», там живут проклятые и похищенные люди. Около этих камней школьный сторож видел «чёрта во всем белом, а на голове красная шапочка» 136 136 ГМЭ, ф. Т, Смоленская губ., корр. П. Т. Корэуиов, разд: Ж, п. 192, лл. 1—2. .

Сам тон этих преданий в равной мере далек как от сказок, так и от суеверного мемората. В то же время эти рассказы близки по своим мотивам и характеру и к быличкам и к сказкам. Недаром в них нередко используются чисто сказочные детали.

С представлениями о чёрте связаны многочисленные рассказы о кликушах, причинах их заболевания и способах их излечения. Например, в Калужской губернии крестьянка говорила про одну кликушу, что «ей в середку чёрта посадили во время свадьбы потому, что муж ее собирался взять другую девушку, но обманул, вот Акулине-то, за то, что пошла за него, и сделали. Кричит она в припадке и говорит: „Это ты (называет женщину) меня испортила, собака ты такая-сякая, это ты мне беса посадила 41. Возили Акулииу куда-то отчитывать, теперь она не кричит». Там же записаны и следующие рассказы: «Три года тому назад вышла замуж девушка дер. Ямны Дарья Шитова и через несколько недель сделалась кликушей. Говорят, бес сидел в середке, кричит она и по-лягушечью, и по-собачью, и по-петушиному и всякими иными голосами. Проболела так она около года, потом тоже где-то отчитывали». Или: «Покойница же старушка Акулина всю жизнь от замужества до смерти имела беса и говорила кто ее испортил: „В квасу дали, родимый, так и услышала, как по животу пошло что-то, а перекреститься-то, как стала пить, и не перекрестилась, вот ён супостат-то и вошел в нутро, как возьмет меня, так и не помню ничего* 4. Дочь этой старушки рассказывала мне: „Как стала матушка кончаться, раздуло живот незнамо как, глаза выкатились — стали большие, большие. Поднялась у ней рвота черная, черная, и выблевала она червяка черного, лохматого, с четверть длины и в палец толщины. Не успели мы опомниться, а он уполз под печку, и матушка кончилась. Это бес-то и сидел в ней и мучил ее, а там вышел червяком. Оттого покойница при жизни не могла стоять в церкви, не подходила сама к священнику и причащать ее подводили насильно. Это бесу-то не любо было“» 5\

Многочисленные бывальщины рассказывают о встречах с нечистой силой на перекрестках и на росстанях: «На росстанях каждый старик и старуха крестятся и помилуй бог сругнуться. Потому, говорят старухи, всякая беда может случиться. На перекрестках даже брать ничего нельзя. Ямнеи-ская Акулина Толстоногая (прозвище) подняла на перекрестках баранки в новом платке и с тех пор, говорят бабы, у ней все ноги покрылись ранами и болят теперь. На перекрестках же можно встретиться в полночь с нечистой силой, по своей надобности: стоит только взять черного кота и в полночь

5вГМЭ, ф. Т, Калужская губ., корр. И. Григорьев, разд.

Ж, п. 203. лл. 29—30.

идти на перекрестки; причем нужно быть смелому, а пуще всего идти не оглядываться; тогда кота черного купит нечистая сила за большие деньги. Оглянешься — пропал, изорвут в клочья» 59.

В большом количестве бывальщин говорится о том, как чёрт навещает тоскующих вдов: «А то у нас завдовела баба, да и затужила по муже. Тужит, тужит, а нечистая-то сила и рада, потому такого человека всегда можно смутить. Вот и стало ей, жен-щине-то, представляться, что она выходит замуж, венчается, взлезла на колодезный сруб, да чебурах в колодезь. Да, спасибо, видели, как она крутилась около колодца, и за ней стали присматривать, как бы руки на себя не наложила, так ее скоро вытащили. Поболела, а там и ничего, бросила тосковать, поправилась» 60. В Новгородской губернии также была записана бывальщина о том, как чёрт под видом мужа посещал тосковавшую вдову портного 61.

Много бывальщин связывает чертей с колдунами. Так, например, крестьянка из деревни Ямы Мещерского уезда Калужской губернии рассказала следующую бывальщину: «Четыре года тому назад в дер. Веренках Мосальского уезда умерла женщина, на которую все говорили, что она колдунья. Умирает это она, совсем, совсем кончается, а все не умрет, не может умереть-то, не передавши колдовства. Уж и мучилась же она: зубами-то заскрипит, и загогочет, ажно ужасть на всех напустила. Наконец ей удалось передать свою «силу» ничего не подозревавшей дочери. К дочери стали прилетать три чёрта и требовать работы. Избавилась она от

о

них при помощи ворожеики» .

Любопытно, что рассказчица прибавила, что хорошо знает эту женщину и сама все от иее слышала. Замечание это как бы переводит рассказ в разряд быличек, т. е. суеверных меморатов, сама же