Эрна Померанцева - Мифологические персонажи в русском фольклоре

7СС. А. Токарев. Религиозные верования восточнославян-кнх народов, стр. 101.

77 Lutz Rohrich. Teufelsmarchen und Teufelssagen, S. 55.

бесов выживают, «чёрт испугался, побежал, упал и до смерти убился» 78.

Излюбленной темой народной сказки является сопоставление чёрта и лихой бабы. Сказки эти были подробно исследованы Ю. Поливкой, с привлечением большого количества вариантов в мировом фольклоре, в его известной работе «Баба хуже чёрта» 79. Одни из лучших вариантов этой сказки, в котором посрамленный чёрт «загрохотал и забил в ладоши» в восторге от происков хитрой бабы, записан от известной советской сказочницы А. Н. Корольковой 80. Любопытный вариант сюжета «Баба хуже чёрта» был зафиксирован во Владимирской губернии, где конечный эпизод — ведьма заговорила чёрта совой и он сидел так 15 лет, в других вариантах нами не встречен 81. В большинстве этих сказок муж избавляется от лихой жены, спустив ее в яму к чертям и ее именем спасается от чёрта, при помощи жены он обманывает чёрта, пришедшего к нему в лесную фатерку за жареной рыбой или не поделившего с ним по уговору репу.

Подобно хитрому батраку, перехитрившему попа, молодец обманывает чёрта, у которого служит пастухом. Сплошь и рядом в этих сказках чёрт заменяется лешим. Такая замена стала возможной вследствие удаленности сказки от верования, которое лежит в ее основе. Это не рассказ о чёрте, а рассказ о солдате, кузнеце, мужике, старухе, которые своей находчивостью и умом победили врага. При этом неважно, кто был этим врагом. В одних и тех же сюжетах мы видим замену глупого чёрта не только таким же незадачливым лешим, но даже барином или попом.

Таким образом, в сказке, в отличие от несказочной прозы, верование лишь слабо «мерцает» в традиционном сюжете и не определяет его сущестпа «Чёрт здесь,— говоря словами А. Н. Афанасьева,—

70 Н. Е . Ончукоѳ. Северные сказки, стр. 92—93, № 32.

79Ю. Поливка . Баба хуже чёрта. «Русский филологический вестник», 1910, № 2, стр. 342—366. й0«Русские народные сказки». М., 1969, стр. 343—346. Й1ГМЭ, ф. Т, Владимирская губ., корр. А. Каманин, разд. Ж, п. 205, л. 21.

ке столько страшный губитель христианских душ, сколько жалкая жертва обманов и лукавства сказочных героев: то больно достается ему от злой жены, то бьет его солдат прикладом, то попадает он под кузнечные молоты, то обмеривает его мужик на целые груды золота» 82.

Помимо явных по всему своему существу сказок о чёрте, в целом ряде бывальщин о нем встречаются сказочные черты, что свидетельствует о трансформации несказочной прозы в сказку. Таков шуточный рассказ, записанный А. Баловым в Ярославской губернии о том, как поп изгонял нечистую

AQ о

силу , перекликающиися с многочисленными сказками о посрамлении неудачливого любовника, или рассказ, записанный в Калужской губернии о том, как послушник покаялся, что обижал дьявола, изображенного на иконе Страшного суда 84. В бывальщине о чёрте-любовнике наличествует чисто сказочный мотив: женщина избавляется от ночного посетителя требованием: «Поди в поле и принеси то, что не значит ничего» 8\ В рассказе о споре двух братьев черт помог младшему. Старший, спрятавшись под лодкой, подслушивает разговоры чертей. Воспользовавшись этим, он разбогател и.

Эти тексты бывальщин приближаются то к бытовой, то к волшебной сказке. Сказочные черты выводят их из мистической атмосферы сказания о потустороннем в увлекательный мир фантазии.

Настоящей сказкой является рассказ о встрече чертенка с солдатом, назвавшимся «сам себя». Недаром рассказ этот дан в серии двенадцати сказочных текстов, по-видимому, записанных от одного и того же хорошего сказочника 87.

62А. Н. Афанасьев. Русские народные легенды, стр. 168.

83ГМЭ, ф. Т, ко^эр. А. Балов, разд. Ж, п. 192, л. 1.

84ГМЭ, ф. Т, Калужская губ., корр. Е. Зорина, разд. Ж, п. 192, лл. 14—15.

85Там же, корр. А. Лебедева, разд. Ж, п. 187—196, л. 6—7.

86ГМЭ, ф. Т, Новгородская губ., корр. П. Вересов, разд. Ж, п. 1921—208, лл. 15—16.

87ГМЭ . ф. Т, Смоленская губ., корр. П. Т. Корзунов, разд. Ж, п. 258, л. 35.

В Вологодской деревне была записана сказка» как чёрт помогал мужику воровать. В сказке из Орловской губернии мужик, пошедший воровать вместе с чёртом, спас от него ребенка. Ему за это отдали быка fl&.

Рассказ о чёрте может превратиться в анекдот. Гаков рассказ, записанный в Вологодской губернии о том, как мужик поставил свечу чёрту. Во сне чёрт ведет его к кладу, по наущению чёрта он оправляется в постель 140 140 ГМЭ, ф. Т, Вологодская губ., корр. А. Кузнецов, разд. Ж, п. 192, л. 1. .

Такой же анекдотический характер носит рассказ о «недоучившемся колдуне», которому хотелось, чтоб черти «лавировали под ним» 141 141 ГМЭ, ф. Т, Орловская губ., корр. В. Преображенский, п. 199—205, л. 3. , а также о том, как чертенок залез в непокрытую кадку, записанный в Пензенской губернии У1.

Широкой популярностью пользовалась сказка, как солдат побеждает чертей в нежилом доме и как он попадает в рай и в ад, где занимается обучением чертей. Великолепен выразительный вариант этой сказки, записанный в Пензенской губернии В. Клю-човым 142 142 ГМЭ, ф. Т, Пензенская губ., корр. В. Ключов, разд. Ж, п. 103, лл. 4—6. . В Орловской губернии бытовала волшебная сказка о том, как атаман чертей — корноухий чёрт — уносит проклятого сына эз.

В Калужской губернии записан рассказ, явно пародирующий дуалистические легенды о сотворении мира: «Бог создал землю ровную-преровную, чтобы хорошо было ездить на лошадях и не мучить их. Но бес попросил у бога позволения на один день распоряжаться на земле. Бес изрыл всю землю и наделал больших гор. Через день бог спрашивает у беса: „Зачем ты наделал столько гор?“ Бес отве-част: „Для вас, господи, и для себя”. Когда Мужичок поедет в гору на измученной лошади, то он начнет бить ее и всячески ругаться бранными словами, а когда въедет в гору, то скажет: „Слава тебе, господи, наконец-то въехал 41. Выходит для обоих хорошо»

Образ чёрта выступает как обобщенное представление о нечистой силе. Это — один из самых сложных образов фольклора, вместе с тем он очень легко ассимилируется с разнокачественными сюжетами, входит в разные жанровые системы и подчиняется законам разных жанров — легенды, бывальщины, былички и сказки.

Исключительно широкий круг связанных с образом чёрта рассказов (предание, легенда, быличка, бывальщина, волшебная сказка, бытовой анекдот) определяется многозначностью его образа — от сатаны, дьявола-искусителя средневековой религиозной легенды, до глупого чёрта — смехотворного, одураченного персонажа шванка.