Эрна Померанцева - Мифологические персонажи в русском фольклоре

Q ГГ Ч

чистыи не смущал.— С7. 11 она сама испугалась. Ей там стукался кто-то, а может во сне видала», замечанием этим опровергнув рассказанную былич-ку. Со смехом рассказывают, как березовый пень показался пьяному лешим» 150 150 АКФ МГУ, Материалы фольклорных экспедиций 1966— 1969 гг. .

В настоящее время былички явно меняют свою функцию.

Превращение в сказку не разоблачает быличку как таковую, не носит воинствующего характера по отношению к верованию, эту функцию берет на себя анекдот. Кто-то принял пень за лешего, бондаря за антихриста, барана за чёрта, кто-то, поддавшись страху, насмешил всех криком о помощи, прошелся по деревне, подняв руку, полагая, что ведет коня, и т. д. Все это возбуждает смех, в этих анекдотах высмеиваются легковерные и суеверные люди... Особенно же сокрушительный удар наносит быличке анекдот, пародирующий ее, являющийся как бы псевдобыличкой, как, например, остроумный рассказ о встрече в лесу охотника с лешим, который успокаивает его ссылкой на свою созна* тельность. Таких пародийных рассказов в современном репертуаре появляется все больше и больше. Их действенность в том, что они сохраняют всю видимость былички: тема, образ, стиль рассказа — все наличествует и все снимается издевкой, острой пародией. Такое не может рассказать человек, который верит в те суеверные предпосылки, которые лежат в основе этого рассказа.

Изменение жанра, его расцвет или деградация неразрывно связаны с мировосприятием его творцов и носителей.

Исчезновение верования ведет за собой неминуемую смерть суеверного мемората, который в наши дни либо забывается, либо становится сказкой или даже превращается в анекдот, пародирующий жанр былички, высмеивающий верование как таковое.

В современном фольклоре судьба мифологических рассказов определяется глубокими, коренными изменениями в мировосприятии советского человека, исчезновением тех предпосылок, которые определяли возникновение этих рассказов и содействовали их сохранению. При этом явно прослеживаются два

пути: один из них — переход мифологических персонажей из мифологического рассказа в сказку, другой —трансформация мифологического рассказа как такового. Первый путь извечный и не наносящий удара верованию, второй — характерен именно для современности, так как раскрывает отрицательное отношение современного человека к верованию.

Судьбы устной прозы о мифологических персонажах, процесс ее трансформации в современном репертуаре раскрывают соотношение эстетической и информативной функций в фольклоре.

Каждое произведение устной прозы, каждый ее жанр — полифункциональны. Однако несмотря на то что отдельные функции взаимно связаны, часто трудно отделимы друг от друга, можно выделить в повествовании доминантную функцию. Хотя информативная функция, характерная для несказоч-ной прозы, может наличествовать и в сказке, она никогда не будет в ней основной; таковой во всех сказках, независимо от их жанра, всегда является эстетическая функция. Иначе дело обстоит в неска-эочной прозе. Независимо от того, имеет ли рассказ дидактический, патриотический или морализаторский характер, приоритет в нем имеет познавательный момент. Это — прежде всего сообщение, т. е. семантическая информация.

В этом процессе, в поступательном движении современного фольклора явно одерживает победу эстетическая функция, вытесняя информативную. Определяется это установкой современного рассказчика и качеством реакции воспринимающей среды. Недаром А. Моль утверждал, что в природе реакций, определяемых сообщением, надо искать различие, отделяющее семантическое содержание от эстетического 151 151 А. Моль . Теория информации и эстетическое восприятие. М., 1966, стр. 201. . Для современного носителя фольклора и его аудитории мифологические персонажи, как правило, перестали быть элементом верования, они шагнули из нескаэочной прозы в сказку.

Эстетическая функция одержала победу над информативной; суеверие уступило место свободной игре фантазии.

УКАЗАТЕЛЬ СЮЖЕТОВ РУССКИХ БЫЛИЧЕК И БЫВАЛЬЩИН О МИФОЛОГИЧЕСКИХ ПЕРСОНАЖАХ 152 152 Указатель составлен С. Айвазян при участии О. Якимовой. 1 См.: R. Th. Christiansen. The Migratory Legends. FFC, N 175. Helsinki, 1958; R. W . Sinninghe . Katalog der niederlandischen Marchen — Urspeungssagen — Sagen und Lcgendenvarianten. FFC, N 132. Helsinki, 1943; L. Simon -suuri. Typen und Motivverzeichnis der finnischen Sagen. FFC, N. 182, Helsinki, 1961.

Ближайшая практическая цель, стоящая перед исследователями, занятыми изучением жанров народной несказочной устной прозы,— создание общей, пригодной в международном масштабе системы классификации. Работа в этом направлении уже начата. В основе всех сделанных до сего времени попыток лежат указатели Христиансена, Синнинге и Симонсуури \ В них выделены в особую группу мифологические предания или суеверные рассказы, которые соответствуют нашим быличкам и бываль-щинам. Исходя из содержания, составители указателей относят их к одной группе независимо от того, является ли тот или иной суеверный рассказ по форме своей меморатом или фабулатом.

Поскольку в несказочной прозе и в быличках, в частности, содержание по своей значимости важнее формы, принцип классификации по содержанию методически целесообразен.

Разделы указателей, посвященные суеверным рассказам, обычно еще подразделяются по тематическим группам или основным персонажам. Так, например, в каталоге Синнинге мы видим подразделы:

А — о демонах, В — о колдунах, С — о чёрте, каждый из которых делится на более мелкие разряды; рассказы о демонах, например, делятся на рассказы о демонах воды, земли, огня, воздуха и т. д. Каждый из этих подразделов делится на еще более мелкие рубрики в зависимости от тех персонажей, о которых идет речь. Примерно такое же деление интересующей нас группы рассказов мы находим у Христиансена (духи рек, озер, морей, домашние духи и т. д.), и у Симонсуури (предзнаменования, привидения, смерть, умершие, ведьмы, чёрт; духи, водяные духи, духи культурных мест; дарители; лесные духи; тролли, подземные духи; великаны; клады; демоны болезней; мифические животные).

Нет принципиальных разногласий с этими системами и в последующих классификациях (Л. Рериха, Т. Бриль, Д. Климовой и др.), а есть лишь уточнения и приспособления к местной традиции. Приемлема подобная классификация и для русских суеверных рассказов.

Предлагаемый вниманию «Указатель» составлен с учетом упомянутых классификационных систем и может быть включен в подготавливаемый коллективными усилиями ученых ряда стран «Международный указатель по несказочной народной прозе». Названия разделов и условные обозначения сюжетов приводятся на русском и немецком языках. При совпадении сюжетов, повествующих о разных персонажах, даны соответствующие ссылки. В «Указателе» учтены лишь опубликованные тексты.