Алим Войцеховский - ЗНАК ВОПРОСА 1997 № 04

Почему так происходит, никто из последователей объяснить не может. Понятно лишь, что жизнь при ее зарождении могла избрать лишь одну из двух форм — либо левую, либо правую. «Попытайтесь надеть на левую руку перчатку с правой руки, — поясняет суть дела Кронин. — У вас вряд ли получится что-либо путное. Точно так же было бы неудобно молекулам-левшам и молекулам-правшам вступать в реакции друг с другом…»

Но почему все-таки верх в нашем мире взяли именно молекулы-левши? Если это чистая случайность, то как обстоят дела в других мирах? Чтобы ответить на эти вопросы, профессор Кронин вместе с коллегами подверг обследованию поверхность метеоритов. Многие из них несут на себе аминокислоты и другие органические соединения, прибывшие вместе с ними из других миров.

Для тщательного анализа был избран упавший в Австралии метеорит, известный под названием «мерчисоновского», весьма богатый органическими соединениями. Удалив с него верхний слой веществ, могших попасть на него уже на Земле, исследователи обнаружили внутри большое количество как левых, так и правых аминокислот. Статистический анализ, впрочем, показал, что левые преобладают примерно на 10 %. «Этого вполне достаточно, чтобы эволюция в большинстве миров развивалась именно по леворучной спирали», — полагает Кронин.

Пытаясь дополнительно обосновать такое предпочтение природы к молекулам-левшам, американские астронавты Боннер и Рубинштейн обратили внимание, что нейтронные звезды излучают поляризованный свет, лучи которого имеют форму именно левой спирали. «При облучении такими лучами соответственно меняется структура космического газа и пыли, — полагают исследователи. — И в нашем мире предпочтение отдается левым молекулам…»

Более того, если посмотреть на изображения галактик, то видно, что подавляющее большинство их закручено в ту же сторону, что и штопор для левши. Таким образом получается, что и небесная механика нашего мира тоже левая, а не правая.

Однако, как выяснили теоретики, свет от нейтронной звезды распространяется по левой спирали лишь в одну сторону. В другую же — его структура окажется правосторонней. То же самое можно сказать и о галактических спиралях — левые они или правые зависит от точи зрения. Стало быть, получается, что где-то в нашей Вселенной имеют место и миры, где преобладают молекулы-правши.

Еще один левша, а именно писатель-сказочник Льюис Кэролл (он же — математик Чарлз Доджсон), додумался до этого значительно раньше ученых — еще в прошлом веке. И даже нашел способ проникнуть в мир, «вывернутый наизнанку». Надо просто пройти сквозь зеркало…

И вот уже 100 лет ученые ищут такое зеркало и способ пройти сквозь него. Кое-какие достижения у них уже есть. Кроме открытия, что молекулы делятся на «леворукие» и «праворукие», сделанного в начале нашего века, в 1957 году два американских физика китайского происхождения Ли Цзун-дао и Янг Чжень-нин получили Нобелевскую премию за теоретический труд, который привел их к пониманию того, что частицы и античастицы, подобно стереоизомерам, есть не что иное, как зеркальные отражения тех же структур. И тут, кстати, соблюдается правило преобладания правшей над левшами: тех же частиц в нашем мире заметно больше, чем античастиц.

Но коли все это так, то по закону равенства где-то должен существовать мир, в котором все обстоит как раз наоборот — античастицы преобладают над частицами, левшей больше, чем правшей, и т. д. Кэролл в своей сказке нашел этот мир за каминным зеркалом. Алиса как-то незаметно для себя проникла в него, просто войдя в зеркало, и испытала там множество приключений, о которых вы, наверное, читали.

Нам же остается добавить к уже сказанному, что еще один писатель-сказочник, а точнее, всемирно известный фантаст Станислав Лемм высказал недавно предположение, что в космосе где-то плавают гигантские «мыльные пузыри», как он их назвал, а скорее просто гигантские области, в которых по отношению к нашему миру все наоборот: антиматерия имеет преимущество перед материей, а левое — перед правым. И большая часть жителей (если они там есть, конечно), безусловно, левши.

…Уф, пожалуй, пора на этом и остановиться. Нас и так вон уже куда занесло! А ведь мы всего лишь хотели понять, почему в нашем мире левшей меньше, чем правшей, и так ли это уж плохо: уметь владеть левой рукой лучше, чем правой…

Слышал тут недавно по радио, что наши ученые придумали, как избавиться от радиации. Для этой цели они предлагают использовать опять-таки ядерный взрыв. Как же так, неужто новой радиацией можно избавиться от старой?

Уважаемый Сергей Павлович! По всей вероятности, Вы слышали о предложении, которое выдвинул один из руководителей Российского федерального центра в Сарове (бывшем Арзамасе-16) академик Юрий Трутнев.

Осенью 1996 года в Москве проходил Международный научный семинар по плутонию. Это чрезвычайно токсичное вещество получается в результате работы атомного реактора и раньше использовалось для производства ядерных боеприпасов. Но за годы использования ядерной энергетики плутония на Земле скопились уже тысячи тонн, ни одной стране для производства оружия столько не нужно. Вот и встал вопрос, что же с ним делать дальше?

Оставить просто так где-нибудь в хранилище — весьма дорогое удовольствие. Да и ненадежно это. Ведь период полураспада плутония — 75 лет. То есть, говоря иначе, лишь спустя указанный срок, вещество снизит свою радиоактивность наполовину. Ядовитость же его такова, что вполне достаточно вдохнуть пылинку весом в тысячную долю грамма, чтобы с гарантией отправиться на тот свет.

Вот академик и предложил: давайте хранить плутоний в подземных хранилищах, сооружаемых с помощью ядерного взрыва. Технология тут такая: бурится на глубину нескольких километров скважина, в нее опускаются радиоактивные вещества, подлежащие захоронению, и сравнительно небольшой ядерный заряд. Сверху все замуровывается и производится подземный ядерный взрыв. В результате, оказавшиеся в эпицентре его ядерные вещества расплавляются и, остывая, остекловываются вместе с окружающими горными породами. Вот эта стекломасса, дескать, и будет содержать в себе радиацию десятки миллионов лет, пока радиоактивный фон не снизится до уровня природного.

«Ничего страшного в том нет, — полагает академик, — технология подземных взрывов у нас отработана». И тут же добавляет, что доклады о такой технологии были прочитаны и в нашей стране, и в США, но она пока большого восторга не вызвала.

Почему? Неужто и у нас, и у них в высших научных и правительственных кругах сидят такие ретрограды, которые не понимают всей простоты и дешевизны решения проблемы? Давайте не будем спешить с выводами и разберемся во всем по порядку.