Константин Асмолов - Не только ракеты: путешествие историка в Северную Корею

По мнению философа, главная составляющая термина чучхе – это то, что «человек является хозяином своей судьбы». То, что по-корейски называется чаги унмён. То, что никто, кроме тебя, не может тебя спасти. Наука доказала, что Бога нет. Нет мистических существ или высшего мистического существа, которые определяют судьбу человека. Даже если в мире есть магические существа, они могут влиять на человека, но не решать вместо него. Именно человек является хозяином мира, он – тот, кто способен решать, преобразовывая природу в свою пользу. Только человек обладает силой и возможностью для управления миром и преобразования его. Этим он кардинально отличается от любых других живых существ.

Мне, конечно, таким образом, вспомнилось место человека в классической дальневосточной триаде «земля-человек-небо», но какое-то время мы потратили на определение понятия унмён, потому что иероглифическое значение этого слова не совсем соответствует русскому слову «судьба». Русское слово в большей степени указывает на предначертанность жизненного пути человека, определенного некими высшими силами и по сравнению с корейским словом в меньшей степени допускает его изменение самим человеком. То же самое, возможно, касается понятия «предопределение» (англ. destiny), скорее корейское унмён близко к тому понятию «предназначения», которое я использую в своей «личной мифологии», когда человек во многом сам определяет, что ему предначертано в жизни, и выполняет эту задачу. Для слова «предназначение как предопределение» есть иное корейское слово – сунмён, а унмён – это путь, по которому ведут человеческие желания и мотивы. Судьба – это совокупность жизненного пути человека от прошлого к будущему. А судьбу как предназначение или предопределенность чучхе отрицает. Элементы внешнего мира, повторюсь, не имеют решающего значения.

Но вернемся к чучхе . С философской точки зрения, чучхе – это систематизация идеологической и теоретической базы, о чём и писал товарищ Ким Ир Сен. В мире сегодня активно изучают связь движения чучхе и учения Кимов. Можно сказать, что учение Кимов – это большая идеология, куда входит всё, что связано с революцией и строительством нового общества: теория об освобождения человека, нации и класса; вопросы революции, сохранения мира и безопасности; сохранения самостоятельности. Учение Кимов дает методологию. Дает руководящие методы того, как вести народ, как строить партию и государство. Чучхе лежит в основе всех теорий, оно является ядром, сердцевиной учения Кимов, и из него вытекают иные теории и методы. Всё же учение Кимов состоит из трех частей: собственно идеи чучхе (чучхе сасан); революционная теория с народными массами в центре внимания (инмин тэчжун чунсим-ый хёнмен рерон); третье – чучхейские методы руководства (чучхе-ый рендо понбоп). Таким образом, противопоставления между «старым» чучхе и новым учением Кимов нет. Чучхе является философской частью учения Кимов (условным истматом, если считать остальное за диамат) и продолжает развиваться. Сюда входят политика сонгун [60], а также строительство могучего социалистического государства.

Здесь надо сделать важную отметку. Раньше в КНДР использовался термин кансон тэгук – «могучая и процветающая держава». Сегодня используется немножко другой термин – сахвечжуый кангук, «могучее социалистическое государство», теория строительства которого является важным элементом чучхе и учения Кимов. За большими подробностями отсылаем к работам Ким Чен Ира. И это не только его труд «Об идеях чучхе » 1982 г., но и более ранняя работа 1974 г. – «О верном понимании самобытности кимирсенизма» (можно обратить внимание, что термин «кимирсенизм» присутствовал уже тогда).

Чтобы понять полноту учения Кимов, надо изучать чучхе как его ядро. Там – основные принципы и база, хотя на самом деле всё просто: главный философский принцип – человек в фокусе, человек хозяин всего и решает всё. Он – самое сильное существо в мире, он хозяин своей судьбы, он единственный, кто может преобразовывать природу и общество. При этом понятно, что под термином «человек» где-то понимается отдельный индивидуум, а где-то – всё человечество. Особенности человека несравнимы с другими видами и включают в себя самостоятельность (чаюсон), способность к творчеству (чханчжосон) и сознательность (ыйсиксон). Самостоятельность – это то, что человек имманентно склонен действовать вне зависимости от внешнего мира, и, таким образом, выступать против порабощения и зависимости. Способность к творчеству означает, что человек является общественным существом и осознанно преобразовывает мир и свою судьбу. Он создает новое и развивает старое.

В определенной ситуации «человек» может означать «коллектив», «народ», «нацию» и «страну». Тут у меня возникло два вопроса, которые довольно часто задаются критиками чучхе -концепции, и мне было очень интересно узнать по этому поводу мнение философа. Первый вопрос: «Если человек от природы самостоятелен и независим от внешнего влияния, зачем тогда ему вождь?». Второй вопрос: «Если отрицается судьба как предопределение, почему в стране до сих пор действует такой принцип как сонбун [61] ?» Ведь, по сути, происхождение человека никак не зависит от него и связано только с его родителями. С точки зрения принципов чучхе это не должно иметь никакого значения.

Ответы были достаточно интересными. Судьба человека неотделима от народа и вождя. Как уже было сказано, человек может означать не только человека или человечество, но и народные массы, в широком смысле – страну, у которой, таким образом, тоже есть судьба. Люди/ массы, которые являются составляющей частью страны, должны знать, чем руководствоваться: кто-то должен указать путь. И если, к примеру, люди живут в эксплуататорском обществе, кто-то ранее других понимает необходимость революции и дальнейшего развития и создает руководящую идеологию. Он разъясняет людям, как плохо они живут и что нужно делать, чтобы избавиться от нынешних бед. Вот он и является вождем, и он делает то, что называется ыйсикхва, что в данном контексте можно перевести как «идейное вооружение». Соответственно, и ыйсиксон как особенность человека можно трактовать как способность сознательно принять ту или иную идеологию.

Сам народ стремится к идейной вооруженности, но всё же кто-то должен разработать идеологию с учетом требований масс и реальных условий страны. Это может не любой, а именно вождь. Поэтому идеология вождя – идеология масс, и вождь и массы являются чем-то целым, неотделимым друг от друга. Народ не может решать свою судьбу «разбросанными действиями или акциями отдельных групп». Надо сплотить массы вокруг одного центра, что опять-таки является естественным требованием самого народа. Все неудачи и поражения масс чучхе объясняет отсутствием точки сплочения: «нам Вождя недоставало». Таким образом, Вождь организационно связан с массами и представляет с ними единое целое.