Константин Асмолов - Не только ракеты: путешествие историка в Северную Корею

Есть система видеонаблюдения для контроля движения в городе, а дорожная полиция проехала мимо меня на хорошем джипе. В другом месте видел «гаишника» на хорошем современном мотоцикле. Не удивительно, так как среди машин нам попадался даже «Лэнд Крузер Прадо».

Для иностранцев есть отдельный вход слева. Всего ходит примерно 6–8 поездов, в основном, на Синыйчжу. Однако нормально списать расписание у меня не получилось – не прошло и двух минут, как откуда-то таки возникла девушка-дежурная с криком «Где ваш сопровождающий?». По словам некоторых студентов или дипломатов, при долгом пребывании в стране этот момент начинает давить, потому что иностранец везде чувствует себя под формальным или неформальным наблюдением. И стоит тебе куда-то отойти или оказаться в не совсем положенном месте, как бдительные граждане обязательно поинтересуются, куда делся сопровождающий и как скоро он подойдет.

Международных поездов не было – видимо, расписание поездов на Россию и Китай висело отдельно.

Доминируют троллейбусы и трамваи (при этом, в отличие от Москвы, трамвайная колея проложена с разных сторон дороги у самой обочины). Первый, в частности, идет до Храма Науки, второй – в Мангёндэ или до Кымсусанского комплекса.

Среди троллейбусов есть как современные образцы, так и старые машины со звездочками, – каждая такая звездочка означает 50 тыс. км пробега без капитального ремонта, и некоторые машины-ветераны имеют 10 и более таких звездочек. Кстати, в КНДР был троллейбус марки «Пхибада» («Море крови»), но его скоро переименовали.

Пхеньянские троллейбусы

Еще есть маршрутные автобусы почему-то с лейблом «Айр Корё». Не маршрутка, а именно нормальный автобус размером с «Пазик». Две-три остановки обязательны, остальные – по требованию.

Хотя очереди на остановках большие, сопровождающие заверяют, что троллейбус ждут меньше пяти минут. Проблема, однако, в том, чтобы поймать правильный номер: трасса одна, но у каждого маршрута есть дополнительный номер, и у этих номеров разный набор остановок. При этом именно разный, а не варианты «экспресс» и «со всеми остановками». По словам гида, так придумал Ким Ир Сен, чтобы бороться с загруженностью транспорта, но, честно говоря, я не уверен, что это рациональная мера.

Отметим и то, что на остановках нет указания того, какой именно маршрут тут останавливается, не говоря уже о расписании.

Бросилось в глаза довольно много такси, причем, похоже, есть несколько компаний, минимум три, которые конкурируют между собой. При этом такси имеют «универсальную» желтую маркировку.

Коллеги говорили, что теперь иностранец может спокойно поймать такси и сесть в него без сопровождающего. И вообще, пхеньянцы не очень любят ходить пешком, и поэтому те, у кого есть деньги, довольно часто пользуются услугами такси.

Военные часто передвигаются на грузовиках, иногда – даже в кузове «Газели», сидя прямо на полу. Вообще, на грузовиках или в кузове ездят достаточно часто. Не на большой скорости, но всё равно с точки зрения техники безопасности это, однако, вызывает впечатление Союза 1940–1950-х гг., когда тоже кузов грузовика служил транспортным средством для людей.

Речной навигации по Тэдонгану я не видел: вроде бы через реку ходит паром, но какие-то «речные трамваи» не попадались.

Остаются весьма распространенным способом передвижения, и на велосипедах есть номера. Однако из-за уплотнившегося трафика, как минимум в центре города на широких тротуарах сделаны велодорожки. Ночью, в условиях слабого освещения, это действительно помогает велосипедистам не быть сбитыми, тем более что светоотражателей на корейских велосипедах я в большом количестве не видел, и, значит, есть шанс осветить его фарами в самый последний момент. Утверждается, что велодорожки – это личная идея Маршала, хотя, понятно, что в КНДР любая инновация подается как разработанная вождем, а не кем-то еще. Здесь, возможно, его школьные воспоминания о Швейцарии могли сыграть свою роль.

Женщин на велосипеде много. Несколько раз я пытался это сфотографировать, но реально не везло. Пока мой фотоаппарат приводился в нормальное положение, объект ускользал из кадра.

Попадаются и трехколесные велосипеды с коляской или багажником сзади.

Для простоты каждого из трех Кимов мы будем именовать так, как их именует население. Ким Ир Сена называют Вождем, Ким Чен Ира – Полководцем, а основным эпитетом Ким Чен Ына является Маршал.

Над титулом Полководец многие у нас иронизируют, но на самом деле это трудности перевода. По-корейски он не полководец, а чангун. У нас это слово обычно переводят как «генерал», но теми же иероглифами пишется японское слово «сёгун», которое означает не столько генерала в европейском понимании, сколько главу военно-административного аппарата, человека, решающего не только военные вопросы, но и административно-хозяйственные. А учитывая, что Ким в частных разговорах говорил о себе нередко как о полководце трудового фронта, человек, «принявший страну с сохой, а оставивший с сохой и атомной бомбой», имеет на подобный титул некоторые права.

Что же касается Маршала, то он пока еще не «оброс» серьезной титулатурой, и не сильно эту титулатуру форсирует. В русском переводе он просто Уважаемый товарищ. Точнее, корейское кёнъэханын – во времена «двойного культа личности» это слово использовалось в титулатуре Ким Чен Ира как часть титула, переводимого тогда, как «любимый руководитель». Буквальный разбор по иероглифам допускает перевод и «уважаемый», и «любимый».

Зато Полководца начинают чтить наравне с Вождем. Дело в том, что Ким Чен Ир как человек интравертный себе памятников не ставил и вроде бы даже выступал против этой практики. Поэтому формально его увековечивание – общественная инициатива. Существует Фонд Ким Ир Сена – Ким Чен Ира, который является общественной организацией и занимается установлением памятников вождям. Союз молодежи из кимирсеновского тоже совсем недавно переименовали в кимирсеновско-кимченировский.

Наиболее явно, однако, этот момент виден по статуям на холме Мансудэ. Изначально Ким Ир Сен там стоял в одиночестве, и поскольку статуя ставилась, когда ему было под пятьдесят, он там изображен в своем тогдашнем возрасте. Однако, уже при Маршале Вождю приставили новую голову более пожилого человека, а рядом поставили Полководца.

Поза, в которой стоят вожди, напоминает очень известную церемониальную картину, где два Кима стоят на берегу Небесного озера, расположенного в кратере вулкана Пэктусан. Однако, то ли из-за странного цветоделения, то ли из-за действительных особенностей этого места, пейзаж вокруг получается такой, что неофициальное название этой картины даже в сочувствующих Северу кругах звучит как «Вожди на Марсе».