Валентин Никитин - Патриарх Пимен. Путь, устремлённый ко Христу

Во время отпевания Святейшего Патриарха Пимена Католикос-Патриарх всей Грузии Илия II произнес прощальное слово, исполненное искренней любви к почившему собрату, сознанием его духовного величия и трудностей пройденного им тернистого пути:

«Мы прибыли из Грузии, из древней Иверии, удела Пресвятой Богородицы, чтобы разделить вашу скорбь по поводу кончины нашего возлюбленного во Христе брата Святейшего Патриарха Пимена. Воистину, как говорит святой Симеон Новый Богослов: «Начало жизни у меня есть конец, конец — начало, я не знаю, откуда прихожу, не знаю, где нахожусь, и не ведаю, куда опять завтра пойду».

Такова судьба каждого человека. На грузинском языке не говорят, что человек умер, а говорят — изменился. И ныне, в час последнего прощания, перед нами встает светлый образ Первосвятителя, который воистину был добрым пастырем всероссийской паствы. Я с любовью вспоминаю годы учебы в Московской Духовной академии, когда Святейший был наместником Троице-Сергиевой Лавры, когда мы, студенты, и наши преподаватели с любовью ходили слушать красноречивые и глубокие по содержанию проповеди тогда еще полного сил молодого наместника. Особенно мы любили присутствовать на совершаемых им монашеских постригах. Потом его епископская хиротония и наконец 19 лет тому назад интронизация на Патриарший Всероссийский престол Первосвятителя. Когда мы со стороны смотрим на жизнь Святейшего Патриарха Пимена, то видим только величие и славу, вспоминаем торжественные богослужения, но не видим тяжелых испытаний, которые он перенес, бессонных молитвенных ночей, слез и страданий, того тяжелого креста, который нес он на своих раменах.

Святейший владыка, прости нас за нашу близорукость!..

Святейший Патриарх Пимен всегда был примером духовности и церковности. Его присутствие в 1977 году на моей интронизации в Грузии я воспринял как знак особого благоволения Божиего. Святейший Патриарх Пимен вышел из Лавры Преподобного Сергия, и сегодня он вновь возвращается туда. И ныне, в час перехода от времени к вечности, мы возносим молитву: «Господи Боже наш, Сам на земли жизнь его прославил ecu, Сам же и исход жития его со святыми Твоими праведными учини. Аминь».

Под пение Трисвятаго гроб с телом почившего обнесли вокруг Богоявленского собора, после чего траурный кортеж машин отбыл в Троице-Сергиеву Лавру. В Сергиевом Посаде (тогда еще Загорске) главная улица и площадь перед обителью уже были запружены народом. Члены Священного Синода в полном облачении встретили у Святых врат гроб с телом почившего Священноархимандрита Лавры. Вдоль пути к Успенскому собору стояли иноки монастыря, учащиеся Духовных школ, духовенство, многочисленные паломники. В храме члены Синода совершили последнюю перед погребением панихиду, во время которой братия Лавры и воспитанники Духовных школ нескончаемым потоком подходили прощаться с почившим. Под пение Трисвятаго в исполнении лаврского хора фоб был обнесен вокруг Успенского собора. Погребальная процессия спустилась в крипту — храм во имя Всех святых, в земле Российской просиявших. Здесь гроб был опущен в могилу рядом с гробницей Святейшего Патриарха Алексия I:

«На нетленную жизнь прихожду днесь… Святительство твое да помянет Господь Бог во Царствии Своем, всегда ныне и присно и во веки веков. Аминь».

В скорбные дни в адрес Московской Патриархии поступило множество соболезнований от архипастырей, пастырей и верующих Русской Православной Церкви, от зарубежных епархий и приходов Московского Патриархата, от Предстоятелей всех Православных Церквей, от Глав других христианских Церквей и объединений, от церковных обществ и научных учреждений, руководителей ряда стран, государственных деятелей, народных депутатов, деятелей науки и культуры, руководителей Академии наук и начальников детских интернатов, наконец, — от заключенных одного из лагерей. Последнее соболезнование прозвучало как эхо далеких лагерных лет, проведенных почившим в годы своего заключения и ссылки. Но об этом тогда почти никто не знал и мало кто догадывался…

Святейший владыка, прости нас за нашу близорукость!..

Предстоятель Русской Православной Церкви преставился ко Господу с сознанием честно исполненного долга, с чувством радости о начале великого духовного возрождения России.

По свидетельству архимандрита Псково-Печерского монастыря Иоанна (Крестьянкина), незадолго до своего ухода Святейший Патриарх Пимен оставил следующее завещание из четырех пунктов, которые можно считать критериями его подлинной церковности и незыблемой верности Православию:

«Первое. Русская Православная Церковь неукоснительно должна сохранять старый стиль — Юлианский календарь, по которому преемственно молилась в течение тысячелетия Русская Церковь.

Второе. Россия как зеницу ока призвана хранить во всей чистоте Святое Православие, завещанное нам святыми нашими предками.

Третье. Свято хранить церковнославянский язык — святой язык молитвенного обращения к Богу.

Четвертое. Церковь зиждется на семи столпах — семи Вселенских Соборах. Грядущий VIII Собор страшит многих… Да не смущаемся этим, а только спокойно веруем в Бога. Ибо если будет в нем что-либо несогласное с семью предшествующими Вселенскими Соборами, мы вправе его постановления не принять».

Интересно сравнить это лаконичное, в форме тезисов, но чрезвычайно емкое и духовно насыщенное исповедание православной церковности уже маститым старцем, с подобным же исповеданием, — стихотворением «Православная Церковь», написанным о. Пименом в молодости: