Лев Кокин - Пути в незнаемое

Здесь названо лишь несколько иностранных друзей Николая Ивановича. По существу же, начиная с 1925 года научный биологический мир земного шара целиком и полностью признает профессора Вавилова фигурой первого ранга. Эта оценка относилась не только к его личности, но и к тому высокому научному уровню, на котором оказалась в эти годы руководимая им советская агрономия, ботаника, генетика, физиология и география культурных растений. После доклада на Пятом генетическом конгрессе в Берлине в сентябре 1927 года Николай Иванович, обычно склонный весьма скромно оценивать свои заслуги, не без удовлетворения сообщил жене: «Мы не очень сбоку». На самом деле доклад «Мировые центры сортовых богатств (генов) культурных растений» был принят изощренной аудиторией буквально с восторгом. Но полтора года спустя иностранные гости, прибывшие в Ленинград на Всероссийский съезд по генетике и селекции, констатировали, что советская наука пошла еще дальше. «Сейчас основные генетические работы имеются на немецком, английском и русском языках, — заявил журналистам директор Берлинского института наследственности и селекции Эрвин Баур. — Но работы на русском языке быстро прогрессируют и даже превосходят научную литературу Запада». Еще более решительно сформулировал свое мнение делегат Финляндии доктор Федерлей: «Опубликованные в СССР труды по генетике и селекции превосходят работы, изданные в странах Запада» [13] ЛГАОРСС, фонд ВИР № 9708, дело 258, лист 22, интервью газете «Смена», 11 января 1929 года. .

Счастье? Да, это оно, нелегкое, напряженное счастье искателя, который понял, как много ему дано, и рад, что сведущие люди заметили его первые удачи. Но эпоха великих экспериментов вскоре вовлекла Николая Вавилова в опыт еще более поразительный. Через две недели после возвращения из Афганистана в письме к П. П. Подъяпольскому он мимоходом бросает: «Мотаюсь между Питером и Москвой. Заставили устраивать Всесоюзный институт прикладной ботаники. Выйдет из этого что или не выйдет, толком еще не знаю» [14] Письмо в Саратов к П. П. Подъяпольскому от 13 января 1925 года. . Вавилов явно скромничал. Он отлично знал, что мощный институт, возникающий на месте небольшого отдела прикладной ботаники, — как раз то учреждение, которое необходимо ему, чтобы осуществить самые заветные свои цели. О таком институте он мечтал еще пять лет назад, перебираясь из Саратова в Петроград. Но едва ли полагал, что когда-нибудь удастся организовать научный центр столь крупного масштаба. Открытие Всесоюзного института прикладной ботаники и новых культур превратилось в событие государственное.

«20 июля, в 3 часа дня, в Кремле, в зале заседаний Совнаркома РСФСР, открылось первое торжественное заседание ИПБ и НК, — сообщили „Известия“. — Зал заседаний был украшен диаграммами, картограммами и живыми редчайшими культурными растениями.

На заседание прибыл председатель ЦИК СССР тов. Червяков; прибыли представители союзных республик, виднейшие академики-профессора, делегаты государственных организаций и практики-специалисты, работающие в области ботаники и новых с. х. культур… В своем приветственном слове тов. Червяков отметил, что Институт прикладной ботаники и новых культур создан по завету В. И. Ленина и учрежден в ознаменование образования Союза ССР…» [15] «Известия», 21 июля 1925 года.

Такова действительно была воля Ильича. И о ней подробно поведал присутствующим бывший личный секретарь Ленина, управляющий делами Совнаркома Николай Петрович Горбунов.

В 1922–1923 годах Владимир Ильич окончательно пришел к убеждению: чтобы быстрее встать на ноги, наше сельское хозяйство должно, не откладывая, заменить обычный беспородный посевной материал породистым, селекционным. Пуд селекционных семян при массовом производстве в государственных хозяйствах едва ли в полтора раза превысит стоимость зерна продовольственного. А прибавку урожая селекционные семена дадут огромную. Немцы в конце XIX века почти нацело сменили свой местный посевной материал. И одна только эта мера не менее как на 25 процентов повысила сборы зерна в предвоенной Германии. Именно эти расчеты натолкнули Владимира Ильича на мысль о необходимости создать в Советской России центральное учреждение, которое взяло бы на себя научную смену сортов на полях страны.

Первый съезд Советов в декабре 1922 года облек идею вождя в конкретное решение: «Организовать в Москве, как в центре нового государства трудящихся, Центральный институт сельского хозяйства с отделениями во всех союзных республиках в целях объединения научных и практических сил для быстрейшего развития и подъема сельского хозяйства союзных республик…» [16] Здесь и ниже цитирую по речи Н. П. Горбунова 20 июля 1925 года в Кремле. ЛГАОРСС, фонд 9708, оп. 1, дело 60, лл. 4–19. При этом в виду имелась Всесоюзная Академия сельскохозяйственных наук. Но бедность молодого государства не позволила тотчас же осуществить ленинский завет.

Прошло два с половиной года. И вот: «Во исполнение завета обновления сельского хозяйства нашего Союза, данного Владимиром Ильичем Лениным…» — медленно произносит докладчик. И зал кремлевского дворца, кажется, готов рухнуть от рукоплесканий. И сам докладчик Николай Петрович Горбунов, инженер, изменивший своей профессии ради того, чтобы сначала отдать себя революции, а теперь готовый так же безоглядно служить отечественной науке, тоже удовлетворенно рукоплещет, ибо немало и его сил вложено в молодое ленинское детище. Пусть пока не академия (на это у страны все еще нет средств), а только институт — «первое звено» будущей академии. Но стыдиться устроителям тем не менее не приходится: в России рождается научное учреждение самого высокого класса. Собран весь цвет отечественной науки. Голос Горбунова, и без того зычный, буквально грохочет под кремлевскими сводами, когда он называет имена тех, кто отныне призван руководить сельскохозяйственной наукой страны.

«Директор института — профессор Николай Иванович Вавилов — ученый мирового масштаба… пользующийся громадным научным авторитетом как в нашем Союзе, так и в Западной Европе и Америке.

Заместитель директора — профессор Виктор Викторович Таланов — организатор Екатеринославской и Западно-Сибирской областных станций. Ему Союз обязан введением лучших сортов кукурузы, суданской травы и других кормовых трав.

Заместитель директора — Виктор Евграфович Писарев… один из крупнейших русских селекционеров…

Заведующий отделом плодоводства — профессор Василий Васильевич Пашкевич — глава всех садоводов Союза.

Заведующий отделом пшениц — Константин Андреевич Фляксбергер — лучший в мире знаток пшениц…