Александр Пругавин - Голодающее крестьянство

Из сел, деревень и хуторов посыпались просьбы и мольбы о помощи. Куда только и кому только не посылались эти скорбныя „слезницы", эти безграмотныя, но хватающія за душу прошенія о хлебе и „способіи"! Во многих из них хотя кратко, но в то же время как нельзя более выразительно описывалось печальное, безъисходное положеніе крестьянской массы, пораженной неурожаем. Вот образчик одного из таких прошеній: „По случаю недорода хлебов в текущем году в N-ской волости, мы в настоящее время все вообще крестьяне пришли в бедственное положеніе в насущном куске хлеба, поэтому почти весь свой домашній скот сбыли за безценок", и т. д.

А вот образчик более подробной, более мотивированной крестьянской „слезницы", поданной на имя самарскаго губернатора. Это уже настоящій вопль голодных, заморенных людей. После обычнаго титула значится: „просят постоянно проживающіе в селе Сорочинском, Бузулукскаго уезда, крестьяне из татар разных губерній (следуют имена и фамиліи)... в числе 74-х человек, всего 340 едоков".

„Мы, нижеподписавшіеся просители, голодающіе ныне окончательно, во всем терпим нужду, голодуем, разуты и раздеты, бедны, насущнаго хлеба налицо не имеем, работы нет, ходим по-міру, нам везде отказывают, жить нам надо, а помирать голодной смертью нежелательно. Пособія нам никто на наше прокормленіе не дает, и многіе из нас начали с голоду хворать: больны, опухли. Средств своих к жизни мы никаких у себя не имеем, теперь одна надежда осталась на Бога и на вас, ваше превосходительство, и если вы не поможете, то хоть сейчас ложись и умирай. И дабы нам всем по милости нашей бедности и безработицы не пропасть и не умереть голодной смертью, мы честь имеем покорнейше просить вас, ваше превосходительство, о выдаче нам хлеба, пособія на наше со своими семьями прокормленіе не оставить, чрез кого следует учинить свое надлежащее распоряженіе, чем нас и избавить от неминуемой голодной смерти, на что и смеем ожидать от вашего превосходительства просимой помощи хлебом или деньгами на хлеб, в том и подписуемся“ (следует перечисленіе имен и фамилій просителей).

От этой слезницы так и веет челобитной, какія подавались „черным народом" в трудные, роковые для него моменты исторической жизни два-три столетія тому назад.

Крестьяне деревни Средней Правой Чесноковки Самарскаго уезда обратились к тому же должностному лицу с такою просьбою: „В виду непринятія обществом запашки, к которой изъявлялось (бы) наше желаніе, мы бедные семейства остались совершенно в безвыходном положеніи и никакой нет надежды пропитать своих семейств. Имущества у нас, как у переселенцев, кроме избы с сенями да лошади с коровой, совершенно никакого нет, да и то необходимость от голода заставляет последнее продать, и некоторые уже и продали и если на вырученныя деньги куплено пропитаніе, то самое ничтожное количество, котораго продолжится не долее одной или двух недель. Во избежаніе таких обстоятельств, мы вынуждены нашлись обратиться и покорнейше просить ваше превосходительство, не дозволите ли найти какой-либо возможности о разрешеніи выдачи нам продовольственной ссуды, хотя на денежную уплату рублевым сбором 1) и не

1) Общественную запашку разрешалось в отдельных случаях вменять особым сбором по одному рублю с каждой души.

будет ли возможности поспешить разрешеніем, чем избавите нас от голодной смерти“.

Иногда голодавшіе крестьяне решались чрез своих уполномоченных посылать на имя губернскаго начальства телеграммы, в которых еще определеннее звучали вопли о помощи,—вопли, полные отчаянія и страха за свое существованіе, за жизнь своих семейств.

Вот копія с телеграммы уполномоченных деревень Новопенделки и Алтаты Новоузенскаго уезда от 30-го октября 1898 года: „В виду неурожая хлебов в обществах деревни Новопенделки и Алтаты страшная нужда в хлебе. Крестьяне за безценок продают и режут последній рабочій скот на пропитаніе своих семейств. Распоряженій на выдачи или отказа в пособіи не поступает. Многіе без куска хлеба, близко заболеваніе, просим ваше превосходительство, благоволите скорейшія выдачи пособія, ходатайствуем приговором". Под телеграммой подпись трех уполномоченных.

А вот копія телеграммы, отправленной 23-го ноября из села Альметьева Бугульминскаго уезда; „По случаю неурожая умираем с голоду“. Скот проели. Ближайшее начальство без обязательства ссуды не разрешает. Семян для посева озимей не дали. Благоволите разрешить выдать продовольственную ссуду. Уполномоченный деревни Верхней-Кармалки Сапунов".

Вообще острая нужда в хлебе сказалась тем скорее и тем резче, что имевшихся кое у кого из крестьян скудных запасов могло достать лишь на самое короткое время. Уже в августе и сентябре месяце недостаток в хлебе вынудил очень многих прибегнуть к суррогатам. В октябре же и ноябре масса народа в уездах, наиболее пострадавших от неурожая, питалась хлебом с громадной примесью различных суррогатов, в роде жолудей, лебеды, отрубей, куколя и т. п.

Во многих местностях подобные суррогаты составляли третью часть муки, из которой приготовлялся хлеб. Но были и такія местности, где хлеб изготовлялся главным образом из жолудей с небольшой лишь примесью ржаной муки, которая клалась для клейкости, так как хлеб, приготовленный из одних жолудей, при печеніи разсыпался как песок.

Лично иною было получено множество образцов хлеба, которым питалось тогда крестьянское населеніе в селах и деревнях, наиболее пораженных неурожаен. Между прочим такіе образцы присланы были из Ставропольскаго, Николаевскаго, Бугульминскаго и Бугурусланскаго уездов.

Хлеб, присланный из Хмелеевской волости Ставропольскаго уезда, был изготовлен главным образом из толченых жолудей с небольшою примесью ржаной муки. По уверенію местных жителей, этот хлеб состоял из 3/ 4жолудевой муки и лишь 1/ 4ржаной муки. Крестьяне говорили, что от употребленія этого хлеба у многих распухали живот, шея и ноги.

Хлеб, присланный из села Ново-Спасскаго Николаевскаго уезда, по сообщенію местнаго земскаго врача, содержал „громадную примесь лебеды и куколя". По внешнему виду он представлял собою плотную, темную, почти совсем черную массу, очень похожую на торф. Но самый невозможный хлеб получен был из некоторых селеній Бугурусланскаго уезда. Действительно, это было нечто ужасное. В нем не было решительно ничего, что бы хотя сколько-нибудь напоминало обыкновенный хлеб, приготовляемый из ржаной муки. Всего более этот хлеб походил на куски того кизяка, который приготовляется крестьянами для топки печей. Читатель, наверное, знает, что кизяки эти приготовляются главным образом из перегоревшаго навоза...

Особенно тяжело было положеніе инородцев, главным образом татар, составляющих весьма значительную часть всего состава населенія Самарской губерніи и в частности Ставропольскаго уезда 1). Несмотря на это, однако очень многіе, даже из числа вполне интеллигентных людей, относились к татарам без всякаго участія, с явным предубежденіем.