Питер Франкопан - Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий

Ранее россияне были вынуждены возделывать гораздо менее подходящую для этого землю, в результате чего урожай зерна в России являлся одним из самых низких в Европе, и это подвергало население угрозе голода. Один из британских путешественников в начале XVIII века отметил, что калмыки, выходцы из племени ойратов, которые поселились в низовьях Волги и на северном побережье Каспийского моря, могли выставить до 100 000 хорошо вооруженных, крепких мужчин. При практически постоянной угрозе нападения сельское хозяйство не могло развиваться должным образом. «Несколько сотен акров» плодородной земли этого региона, писал тот же самый путешественник, «в Англии были бы на вес золота, а здесь они заброшены и необработанны» [1176] J. Bell, Travels from St Petersburg in Russia to Various Parts of Asia (Glasgow, 1764), р. 29; M. Khodarkovsky, Where Two Worlds Met: The Russian State and the Kalmyk Nomads 1600–1771 (London, 1992). .

Торговля страдала точно так же, как и развитие городов. Их размер и количество оставались весьма скромными: лишь небольшая часть населения была урбанизирована до наступления 1800 года [1177] A. Kahan, ‘Natural Calamities and their Effect upon the Food Supply in Russia’, Jahrbücher für Geschichte Osteuropas 16 (1968), рр. 353–377; J. Hittle, The Service City: State and Townsmen in Russia, 1600–1800 (Cambridge, MA, 1979), рр. 3–16; Р. Brown, ‘How Muscovy Governed: Seventeenth-Century Russian Central Administration’, Russian History 36 (2009), рр. 467–468. .

Когда все начало меняться, амбиции и кругозор также стали расширяться. В начале XIX века российские войска напали на Османскую империю, тем самым обеспечивая большие преимущества, в том числе контроль над Бессарабией, регионом между Днестром и рекой Прут, а также над значительными территориями на Каспийском море. Далее последовали нападения на Кавказ и целая серия неприятных поражений в Персии.

Баланс сил на Кавказе резко сменился. Располагающиеся здесь провинции и ханства или были независимы, или столетиями поддерживали отношения с Персией. Перерисовка карт показала большой сдвиг в этом регионе, что являлось однозначным свидетельством растущих амбиций России на ее южных границах. Англичанам потребовалось совсем немного времени, чтобы понять значимость момента, особенно после того как было получено сообщение, что французская миссия отправилась в Персию, чтобы скомпрометировать позицию Англии на Востоке. Революция во Франции в 1789 году принесла такие же результаты, как и черная смерть в свое время. Масштабные страдания положили начало новой эре возрождения.

К концу XVIII века Наполеон планировал не только покорить Египет, но и вытеснить Британию из Индии. Он якобы написал могущественному султану Майсура Типу, чтобы сообщить ему, что многочисленные и непобедимые французские войска скоро «освободят вас из железных тисков Англии» [1178] L. de Bourrienne, Memoirs of Napoleon Bonaparte , ed. R. Phipps, 4 vols (New York, 1892), 1, р. 179. . Конечно же, Индия была лакомым кусочком для французских стратегов в это время [1179] J. Cole, Napoleon’s Egypt: Invading the Middle East (New York, 2007), рр. 213–215. . После отправки доверенного генерала Наполеона, графа де Гардана, в Персию в 1807 году с приказом заключить альянс с шахом, а также составить подробные карты, чтобы подготовиться к большой французской кампании на Индийском субконтиненте, стало ясно, что Индия продолжала будоражить умы [1180] C. de Gardane, Mission du Général Gardane en Perse (Paris, 1865). О Франции и Персии в этот период в целом и о попытке использовать Персию в качестве моста в Индию – I. Amini, Napoléon et la Perse: les relations franco-persanes sous le Premier Empire dans le contexte des rivalités entre la France et la Russie (Paris, 1995). .

Британцы отреагировали незамедлительно, отправив высокопоставленного чиновника, сэра Гора Оусли, чтобы предотвратить успешные переговоры французов с шахом. С сэром Оусли отправилась внушительная делегация, которая должна была «впечатлить местное население своим размером и постоянством наших связей» [1181] Ouseley to Wellesley, 30 April 1810, FO 60/4. . Важно было произвести впечатление на шаха и его двор, хотя некоторые и пытались скрыть свое презрение к местным обычаям за закрытыми дверями.

Особенное презрение они испытывали к постоянным требованиям дорогих подарков. Оусли с огорчением узнал, что кольцо, которое он подарил персидскому правителю вместе с письмом от короля Георга III было сочтено слишком маленьким и недостаточно ценным. «Подлость и алчность этих людей, – писал он с возмущением, – отвратительны» [1182] Ouseley to Wellesley, 30 November 1811, FO 60/6. . Его мнение разделял другой британский офицер, который посетил Тегеран примерно в то же самое время. Персы, писал он, одержимы процедурами дарения подарков. О правилах, как при этом следует сидеть и стоять, можно было написать целую толстую книгу [1183] Об этом эпизоде см. A. Barrett, ‘A Memoir of Lieutenant-Colonel Joseph d’Arcy, R.A., 1780–1848’, Iran 43 (2005), рр. 241–247. .

На публике все было совсем по-другому. Оусли, который прекрасно владел персидским языком, устроил все так, чтобы его встретили гораздо дальше от столицы, чем французского посла, прекрасно понимая, что это означает более высокий статус. Он позаботился о том, чтобы шах принял его как можно скорее, и с удовольствием отметил, что его стул стоял ближе к трону, чем это было положено [1184] Там же, рр. 248–253. . Усилия, затраченные на поддержание добрых отношений, распространились на обучение персидских войск специально присланными для этого британскими военными советниками – двумя офицерами королевских артиллерийских войск, двумя сержантами и десятью артиллеристами. Они тренировали персидских солдат, давали советы по укреплению границ и даже совершали внезапные атаки на русские позиции в Султанабаде, где в начале 1812 года успешная пропаганда привела к сдаче гарнизона.

Все изменилось, когда в июне того же года Наполеон напал на Россию. В то время как французы продвигались к Москве, британцы решили, что гораздо лучше дистанцироваться от Персии и присоединиться к России. «Наши добрые друзья» – так назвал русских Оусли в своем отчете, направленном министру иностранных дел, в котором он также отмечал обширные последствия нападения французов на Россию. Это было к лучшему, решил Оусли, так как «в характере персов есть некая извращенная черта, которая делает их нечувствительными и неблагодарными за все милости, им оказанные». Дружба, которой он так добивался, была принесена в жертву без особого сожаления, так как персы были «самым эгоистичным народом в мире» [1185] Ouseley to Castlereagh, 16 January 1813, FO 60/8. .

Переориентация Британии на налаживание взаимоотношений с Россией разочаровала персов, которые отмечали, что надежные ранее союзники внезапно сменили курс. Это было горьким упреком, особенно после внезапной атаки на Кавказ российских войск, ободренных отпором, данным Наполеону в 1812 году.

Для многих то, что Оусли, приложивший столько усилий, чтобы обработать шаха, принял участие в разработке унизительного Гюлистанского мирного договора, по условиям которого к России отходили большая часть западного крыла Каспия, включая Дагестан, Мегрелию, Абхазию, Дербент и Баку, было похоже на предательство.