Питер Франкопан - Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий

Двое британских офицеров, полковник Чарльз Стоддарт и Артур Конолли, которые прибыли сюда в 1840-х годах, чтобы предложить решение проблем англо-русских отношений в Центральной Азии, были обезглавлены перед толпой фанатично настроенных зрителей [1208] ‘Proceedings of the Twentieth Anniversary Meeting of the Society’, Journal of the Royal Asiatic Society 7 (1843), рр. x – xi. О Стоддарте, Конолли и других, подобных им. – Р. Hopkirk, The Great Game: On Secret Service in High Asia (London, 2001). .

Третьим в Бухару приехал колоритный человек по имени Джозеф Вульф. Сын немецкого раввина, Вульф принял христианство. Он был исключен из духовной семинарии в Риме, изучал теологию в Кембриджском университете под руководством антисемита, чьи взгляды были настолько провокационными, что студенты забросали его тухлыми яйцами на улицах Кембриджа [1209] H. Hopkins, Charles Simeon of Cambridge (London, 1977), р. 79. . Отправившись в путь в качестве миссионера, он изначально намеревался искать потерянные племена Израиля. В конце концов он добрался до Бухары и нашел там послов, о которых уже давно никто ничего не слышал. Эмир уже знал, что этот эксцентрик скоро прибудет, получив заранее письмо, которое гласило: «Я, Джозеф Вульф, известный дервиш от христианства… я собираюсь в Бухару, чтобы расследовать отчеты об убийствах Конолли и Стоддарта, слух, в который я, зная гостеприимство жителей Бухары, конечно же не поверил». Ему повезло не разделить их судьбу, даже после того как его арестовали и приговорили к смерти. В конце концов он был отпущен на свободу, однако опасность была очень близка [1210] J. Wolff, Narrative of a Mission to Bokhara: In the Years 1843–1845 , 2 vols (London, 1845); о самом Вольфе – H. Hopkins, Sublime Vagabond: The Life of Joseph Wolff – Missionary Extraordinary (Worthing, 1984), рр. 286–322. .

Ирония заключалась в том, что со стратегической точки зрения у России не было большого интереса к Бухаре. Этнографические исследования этого периода, например, книги о хазарах Алексея Левшина, которые стали очень популярны в Санкт-Петербурге, подогрели интерес к людям, которые не умели ни читать, ни писать, у которых, однако, были «зачатки музыки и поэзии», несмотря на их кажущиеся невежество и грубость [1211] Левшин А. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких, орд и степей. – Алма-Ата, 1996. – С. 297. . Как писал Бернс, цели России в регионе были исключительно скромными: их интересы заключались в том, чтобы подстегнуть торговлю и остановить захват россиян в рабство. Проблема заключалась не в том, что это утверждение затерялось в работе Бернса, а в том, что он вернулся домой в Британию с тревожным сообщением: «Двор в Санкт-Петербурге давно вынашивает планы в этой части Азии» [1212] Burnes, Travels into Bokhara , 11, 2, р. 381. .

Это подогнало растущие интересы Британии в других частях Азии. Генеральный консул в Багдаде, Генри Роулинсон, неустанно повторял всем, кто его слушал, что, если рост России не будет остановлен Британской империей, это создаст большую угрозу для Индии. Предлагалось два решения: Британия должна или расширить свою империю на территорию Месопотамии, чтобы создать надежный буфер, защищающий подходы с запада, или отправить войска из Индии, чтобы атаковать русских на Кавказе [1213] R. Shukla, Britain, India and the Turkish Empire, 1853–1882 (New Delhi, 1973), р. 27. . Роулинсон взял на себя поддержку местных антироссийских восстаний повсюду, где он только мог отыскать несогласных. Он отправил оружие и деньги имаму Шамилю, власть которого в Чечне была достаточно сильна и который постоянно был костью в горле для России в середине XIX века [1214] O. Figes, Crimea: The Last Crusade (London, 2010), р. 52. . Поддержка, которую он предоставил, способствовала зарождению длительной традиции чеченского терроризма против России.

То, что после этого Британия захотела воспользоваться шансом и сильно урезать территорию России, было неизбежно. Ситуация с отношением к христианам в Османской империи была быстро и умело обострена, и в 1854 году британские войска были отправлены к Черному морю, где к ним присоединились французы, которые хотели защитить свои обширные интересы в Константинополе, Алеппо и Дамаске. России нужно было преподать урок [1215] О Франции см. M. Racagni, ‘The French Economic Interests in the Ottoman Empire’, International Journal of Middle East Studies 11.3 (1980), рр. 339–376. .

По словам лорда Пальмерстона, «самой главной и реальной причиной войны было сдерживание агрессивных амбиций России». Смутная, мрачная война, которая велась в Крыму, на Азовском море, включая периодические вспышки в других местах, например на Кавказе и Дунае, предполагала гораздо больший и ценный выигрыш, чем было заявлено. Харизматичный и уважаемый министр иностранных дел Британии представил своим коллегам официальный план расчленения России. Контроль России и, как следствие, защита британских интересов в Индии, кроме того, контроль над Крымом и всем Кавказом собирались передать османам [1216] W. Baumgart, The Peace of Paris 1856: Studies in War, Diplomacy and Peacemaking , tr. A. Pottinger Saab (Oxford, 1981), рр. 113–116, 191–194. . Хотя этот экстравагантный план не был исполнен, он стал свидетельством того, насколько Британию волновало расширение России.

Некоторые были потрясены англо-французским вторжением. Яростно и пространно описывая эту войну, Карл Маркс высказал огромное количество идей о разрушительном влиянии империализма. Впервые они были опубликованы в Манифесте коммунистов за несколько лет до этого.

Маркс детально задокументировал увеличение военных расходов и дал обширные комментарии в New-York Tribune, в которых он яростно осудил лицемерие тех, кто развязал войну на Западе. Он едва сдержал ликование, когда лорд Абердин был вынужден уйти в отставку с должности премьер-министра после тяжелых потерь, понесенных в России. В то время как цены в Лондоне росли, и это вызывало протест, Марксу было очевидно, что империалистические настроения Британии были продиктованы жалкой кучкой элиты и осуществлялись за счет народных масс. Коммунизм родился не во время Крымской войны, но был определенно закален там [1217] K. Marx, The Eastern Question: A Reprint of Letters Written 1853–1856 Dealing with the Events of the Crimean War (London, 1969); K. Marx, Dispatches for the New York Tribune: Selected Journalism of Karl Marx , ed. F. Wheen and J. Ledbetter (London, 2007). .

В Италии началось движение за объединение. После того как Россия получила по носу от войск Британии и Франции, включая те, которые принимали участие в печально известной атаке Легкой бригады, окончательные детали обсуждались в Париже. В обсуждении за столом переговоров принял участие граф Ковур, премьер-министр Сардинии, который получил эту возможность благодаря решению Виктора Эммануила, королю острова, который отправил военные силы на Черное море в поддержку Франции. Он с умом воспользовался моментом, когда был в центре внимания, призывая к созданию единой независимой Италии – отчаянный призыв, который вызвал сочувствие у союзников и помог мобилизовать сторонников дома [1218] G. Ameil, I. Nathan and G. – H. Soutou, Le Congrès de Paris (1856): un événe-ment fondateur (Brussels, 2009). . Пять лет спустя король Сардинии стал королем Италии, новой страны, собранной из разрозненных городов и регионов. Впечатляющий памятник Altare della Patria (Витториано), который стоит в центре Рима, был построен 30 лет спустя, чтобы, по словам Примо Леви, Рим мог почувствовать себя итальянским городом, а Италия – наследницей Рима. Это стало кульминацией событий, которые дали новый импульс борьбе за земли за тысячи миль на восток [1219] Р. Levi, ‘Il monumento dell’unità Italiana’, La Lettura , 4 April 1904; T. Kirk, ‘The Political Topography of Modern Rome, 1870–1936: Via XX Septembre to Via dell’Impero’, in D. Caldwell and L. Caldwell (eds), Rome: Continuing Encounters between Past and Present (Farnham, 2011), рр. 101–128. .