Питер Франкопан - Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий

В XV веке начался бум торговли африканскими рабами, и оказалось, что это очень прибыльное занятие. Наблюдался определенный спрос на рабочую силу для работы на фермах и полях в Португалии. Рабы поставлялись в таких количествах, что кронпринца, который спонсировал первые экспедиции, сравнивали не с кем иным, как с Александром Великим, так как он начал новый век империй. Это было незадолго до того, как дома богачей стали описывать как «полные рабов, мужчин и женщин», что позволяло их владельцам использовать свой капитал в других местах и становиться все богаче [879] Gomes Eanes de Zuara, Crónica de Guiné , tr. C. Beazley, The chronicle of the discovery and conquest of Guinea , 2 vols (London, 1896–1899), 18, 1, р. 61. О Португалии в этот период – M. – J. Tavares, Estudos de História Monetária Portuguesa (1383–1438) (Lisbon, 1974); F. Barata, Navegação, comércio e relações politicas: os portgueses no Mediterrâneo occidental (1385–1466) (Lisbon, 1998). .

Совсем немногие проявляли моральное отвращение к порабощению людей, захваченных в Западной Африке, хотя большинство источников говорили об эмпатии. Один из португальских летописцев говорит о стонах, воплях и слезах группы африканцев, которых захватили в одном из походов на западном побережье и привезли в Лагос в 1444 году. Когда пленным стало ясно, что теперь необходимо расстаться, «отделить отцов от сыновей, мужей от жен, братьев от братьев», печаль их была велика, это почувствовали даже те, кто просто наблюдал за событиями. «Какое сердце, даже самое жесткое, не пронзит чувство жалости при виде этой компании?» – отмечал один из наблюдателей [880] Gomes Eanes de Zurara, Chronicle , 25, 1, рр. 81–82. Некоторые комментарии об этом сложном источнике – L. Barreto, ‘Gomes Eanes de Zurara e o problema da Crónica da Guiné’, Studia 47 (1989), рр. 311–369. .

Однако такая реакция была редкостью. Обычно ни продавцы, ни покупатели не заботились о тех, кого продавали. То же можно сказать и о короне, которая видела в рабах не только дополнительную рабочую силу, но и источник дохода за счет пятины, налога на одну пятую доходов от торговли с Африкой. Соответственно, чем большее количество рабов привозили и продавали, чем больше получала корона [881] A. Saunders, A Social History of Black Slaves and Freemen in Portugal, 1441–1555 (Cambridge, 1982); T. Coates, Convicts and Orphans: Forces and State-Sponsored Colonizers in the Portuguese Empire, 1550–1755 (Stanford, 2001). . И даже летописец, который утверждал, что был тронут тем, что увидел на причале в Лагосе, не испытывал никаких сомнений, когда 2 года спустя участвовал в походе за рабами, в котором женщина и ее двухлетний сын, собиравшие ракушки на пляже, были захвачены в плен вместе с четырнадцатилетней девочкой, сопротивлявшейся так яростно, что потребовалось трое мужчин, чтобы затолкнуть ее в лодку. В конце концов, сообщает летописец как бы между прочим, у нее «была приятная внешность для уроженки Гвинеи» [882] Gomes Eanes de Zurara, Chronicle , 87, 2, р. 259. . Мужчин, женщин и детей обычно отлавливали, как диких зверей на охоте. Некоторые убеждали кронпринца снарядить несколько судов и отправиться в поход. Он не только одобрил эту идею, но и «приказал… соорудить щиты с Крестом Ордена Иисуса Христа, по одному на каждый корабль». Работорговля теперь находилась под патронажем как короны, так и Бога [883] Там же, 18, 1, р. 62. .

Большие заработки впечатлили далеко не всех в Европе. Один из путешественников из Польши в конце XV века был поражен отсутствием утонченности и элегантности у жителей страны. Португальские мужчины, писал он, «грубы, бедны, им не хватает хороших манер, кроме того, они невежественны, несмотря на их претензии на мудрость». Что касается женщин, «лишь немногие из них красивы, почти все они мужеподобны, хотя в целом у них красивые черные глаза». Помимо этого у них великолепные зады, добавлял он, «настолько изобильные, что, говоря по правде, во всем мире вряд ли найдется что-то приятнее глазу». Тем не менее следовало отметить, что, кроме всего прочего, женщины были непристойны, жадны, непостоянны, посредственны и развратны [884] H. Hart, Sea Road to the Indies: An Account of the Voyages and Exploits of the Portuguese Navigators, Together with the Life and Times of Dom Vasco da Gama, Capitão Mór, Viceroy of India and Count of Vidigueira (New York, 1950), рр. 44–45. .

Хотя работорговля оказала большое влияние на экономику Португалии, роль, которую она играла в освоении и разведывании длинного африканского побережья в XV веке, была важнее. Португальские суда продолжали плавать в южном направлении в поисках добычи, обнаруживая каждый раз, что чем дальше они заплывали, тем менее защищенными были поселения. Любопытных старейшин деревень и вождей, которые выходили, чтобы встретить суда, прибывающие из Европы, убивали на месте, а их щиты и копья забирали в качестве трофеев для короля или кронпринца [885] Gomes Eanes de Zurara, Chronicle , 87, 2, р. 259. .

Вдохновленные возможностью получения богатой и легкой наживы, исследователи продолжали движение вдоль африканского побережья в последней четверти XV века. В дополнение к походам за рабами королем Португалии Жуаном II были отправлены корабли с эмиссарами. Он был заинтересован построить тесные взаимоотношения с могущественными местными правителями, чтобы оградить интересы своей страны от испанцев.

Одним из таких представителей был не кто иной, как Христофор Колумб. Он использовал свой опыт, чтобы рассчитать, что может понадобиться для обеспечения других дальних плаваний. В ожидании своего путешествия он также пытался использовать новую информацию о длине африканского побережья, чтобы оценить примерный размер Земли [886] J. Cortés López, ‘El tiempo africano de Cristóbal Colón’, Studia Historica 8 (1990), рр. 313–326. .

Другие исследователи жили настоящим. В 1480-х годах Диогу Кан открыл устье реки Конго, проложив путь для официального обмена посольствами с могущественным правителем этого региона, который согласился принять христианство. Это порадовало португальцев, которые использовали эту возможность, чтобы улучшить свои отношения с папой в Риме, особенно когда король Конго развязал войну со своими врагами под знаком Креста [887] A. Brásio, Monumenta Missionaria Africana , 15 vols (Lisbon, 1952), 1, рр. 84–85. . В 1488 году южного окончания континента достиг исследователь Бартоломеу Диаш, который дал ему название Мыс Бурь, прежде чем вернуться домой из полного опасностей путешествия.

Португалия ревностно охраняла свои завоевания, поэтому, когда Колумб прибыл к Жуану II примерно в конце 1484 года с предложением отправить экспедицию на запад через Атлантику, он не был услышан. Хотя португальский король был заинтересован в достаточной степени, чтобы «тайно отправить корабли и попытаться сделать то, что (Колумб) предлагал», даже драматические открытия Диаша не повлекли за собой предположения, что главной задачей Португалии являлось удержание завоеванных земель в тех частях Нового света, с которыми она уже вошла в контакт, нежели продолжение экспансии [888] Ferdinand Columbus, The Life of the Admiral Christopher Columbus by his Son Ferdinand , tr. B. Keen (New Brunswick, NJ, 1992), р. 35; C. Delaney, Columbus and the Quest for Jerusalem (London, 2012), рр. 48–49. .