Александр Жолковский - Поэтика за чайным столом и другие разборы

Налицо:

• восьмикратное с вариациями проведение списка из 7 объектов;

• употребление числительных (четыре, одно, пятнадцатый);

• овеществление списочности в виде квитанций;

• нарративизация и драматизация списка путем серии публичных сверок с реальностью;

• подрыв его полноты и адекватности, начиная с четвертого рефренного повтора; и

• исчезновение и подмена одной из единиц хранения — завершающей список одушевленной «вещи», что безотказно работает на ностальгию (мотивируя мелодраматическое квазивийоновское Где…? ).

Еще один освященный традицией тип предметного каталога — список ценностей, предлагаемых/заказываемых в качестве покупки, выкупа, подарка. Как водится в каталогическом дискурсе, списки оглашаются, повторяются и чаще всего отвергаются. Ср. в народной песне «Когда б имел златые горы.»:

А вот сцена из баллады «Алина и Альсим» Жуковского (1814):

В итоге ничего не покупается, а ревнивый муж убивает и жену, и купца (он же — несчастный влюбленный).

Сходный торговый список дважды проходит в некрасовских «Коробейниках» (1861):

Кстати, как мы помним, один из металитературных списков в «Евгении Онегине» (5, XXII–XXIII) тоже введен под знаком торгового реестра и тоже в основном бракуется.

Иногда и сам заказ начинается с формульного отклонения традиционного списка. Ср. «Аленький цветочек (Сказка ключницы Пелагеи)» С. Т. Аксакова (1858):

Вот и собирается тот купец по своим торговым делам за море, за тридевять земель, в тридевятое царство, в тридесятое государство, и говорит он своим любезным дочерям:

«Дочери мои милые <���…> коли вы будете жить без меня честно и смирно, то привезу вам такие гостинцы,каких вы сами захотите» <���…> Старшая дочь <���…> говорит ему первая:

«<���…> Не возиты мне золотой и серебряной парчи, ни мехов черного соболя, ни жемчугабурмицкого, а привезиты мне золотой венециз камениев самоцветных» <���…>

«Хорошо, дочь моя милая <���…> Работа будет немалая: да для моей казны супротивного нет».

Поклонилась ему в ноги дочь середняя и говорит:

«<���…> Не возиты мне золотой и серебряной парчи, ни черных мехов соболясибирского, ни ожерелья жемчугабурмицкого, ни золота венцасамоцветного, а привезиты мне тувалет[зеркало] из хрусталювосточного» <���…>

«Хорошо, дочь моя милая <���…>, хорошая и пригожая, достану я тебе таковой хрустальный тувалет <���…> Потяжеле твоя работа сестриной, да для моей казны супротивного нет».

Поклонилась в ноги отцу меньшая дочь и говорит таково слово:

«<���…> Не возиты мне золотой и серебряной парчи,ни черных соболейсибирских, ни ожерельябурмицкого, ни венцасамоцветного, ни тувалетахрустального, а привезиты мне аленький цветочек».

Уже старшая сестра начинает с отмены стандартного набора, а каждая следующая добавляет в негативную преамбулу и пожелание предыдущей. Отметим также «заморскость»ценных подарков, предлагаемых отцом и заказываемых сестрами.

Сходный мотив проходит в «Детстве Никиты» А. Н. Толстого (1922), в главке «Елочная коробочка», где гостья привозит материалы для украшения рождественской елки, список которых нарративизируется описанием их применения:

Да: привезла я целый чемодан разной дребедени для елки… Завтра надо заставить детей клеить <���…> С большого стола в столовой убрали скатерть. Матушка принесла четыре пары ножници стала заваривать крахмал <���…>

Мальчики принесли кожаный чемодан Анны Аполлосовны и поставили на стол. Матушка раскрыла его и начала вынимать: листы золотой бумаги, гладкой и с тиснением, листы серебряной, синей, зеленой и оранжевой бумаги,бристольский картон, коробочки со свечками, с елочными подсвечниками, с золотыми рыбками и петушками, коробку с дутыми стеклянными шариками,которые нанизывались на нитку, и коробку с шариками,у которых сверху была серебряная петелька, — с четырехсторон они были вдавлены и другого цвета, затем коробку с хлопушками, пучки золотой и серебряной канители, фонарикис цветными слюдяными окошечками и большую звезду. С каждой новой коробкойдети стонали от восторга.

— Там ещеесть хорошие вещи, — сказала матушка <���…> — но их мы пока не будем разворачивать. А сейчас давайте клеить.

Комментируя этот эпизод, исследовательница пишет:

В «Детстве Никиты» вообще целые горы ящичков, таинственных коробочек и таинственных вазочек,а также и другие вместилища [732]<���…> Под елкой ожидают завернутые подарки. Отец же присылает из города подарки прямо подводами! Лучший из них слишком велик, чтобы быть завернутым, — это лодка.Она была «завернута» ранее — когда отец сообщал о ней в письме в сознательно неопределенных словах, чтоб подогреть детские ожидания. Читатель <���…> сопереживает возникающему на его глазах как бы «культу карго» — сверхценных заморских подарков.Отец <���…> задает тут тон — все его приобретения <���…> суть <���…> бессмысленно-прекрасные <���…> заморские подарки— <���…> символы «иного царства».