Штефан Хаузнер - Даже если это будет стоить мне жизни! Системные расстановки в случае тяжёлых заболеваний и устойчивых симптомов

Очевидно, что все это стоит ему огромных усилий. Он тяжело дышит, но через какое-то время ему удается вместе с шестью заместителями абортированных братьев и сестер за спиной посмотреть на своего собственного ребенка. Пациенту невероятно трудно нарушить лояльность по отношению к мертвым братьям и сестрам и у них на глазах, в тесном контакте с ними, принять свою жизнь, с энергией повернуться в ее сторону и посмотреть на своих жену и ребенка.

Я рекомендую обоим первое время не говорить о расстановке и сразу, с недвусмысленным указанием: «Было бы желание, а кусты найдутся!», отправляю их домой.

Примерно через десять месяцев я получаю сообщение о рождении у них ребенка с припиской, что это «великолепный результат расстановки». Четыре года спустя эта пара обращается ко мне за советом по поводу здоровья их ребенка. Я пользуюсь случаем и прошу описать их впечатления от расстановки. Они присылают мне следующие рассказы:

Рассказ жены:

Во время расстановки и непосредственно после я испытывала огромное облегчение и счастье из-за найденного решения. Оно усилило мою любовь к мужу. Когда я потом забеременела, в течение первых месяцев я очень беспокоилась и боялась. Но когда критический срок прошел, я все больше и больше верила, что все будет хорошо, и беременность прошла прекрасно. После родов я невольно очень часто думала и о других моих детях и часто грустила, что не смогла с ними познакомиться. Но теперь все намного лучше, и когда я сейчас о них вспоминаю, боли больше нет.

Рассказ мужа:

Во время расстановки партнерских отношений поначалу я был абсолютно спокоен. Когда ты потом поставил шестерых абортированных детей моей матери, у меня очень быстро возникло тягостное ощущение.

Внезапно я стал воспринимать расстановку как неожиданное «нападение». На это я никак не рассчитывал. Сначала я попытался подавить мои чувства. Но в конце концов они прорвались. Некоторое время мне было стыдно из-за такой сильной реакции, но в конце расстановки я испытал огромное облегчение. Вместе с этим в мою жизнь каким-то образом вошло новое ощущение счастья, которое сохраняется и по сей день.

Следующее понимание стало результатом большого опыта проведения расстановок с болезнями и симптомами, а также обратной связи от пациентов о влиянии расстановок на течение их болезни.

Заместители абстрактных элементов, например симптомов или болезней, часто демонстрируют в расстановках чувства и реакции, на основании которых можно сделать вывод, что в большинстве случаев они соответствуют заместителям исключенных

членов семьи. Если на следующем этапе в расстановку вводятся заместители для этих людей и пациенты предоставляют им подобающее место, если они получают то уважение, которого заслуживают, то заместители симптомов или болезней часто чувствуют себя лишними, уже не нужными и испытывают потребность выйти из расстановки. Похоже, что со стороны (семейной) системы равновесие и порядок оказываются восстановленными. Таким образом, в этом аспекте предпосылки для выздоровления пациента могут быть уже созданы.

Многие пациенты воспринимают произошедшее в расстановке осознание зачастую трансгенерационных подоплек своих болезней и симптомов как глубокий, освободительный и разрешающий процесс.

И все же я постоянно сталкивался с тем, что целительный эффект этого процесса зачастую оказывался меньше, чем ожидалось, или что симптоматика, которая после расстановки ненадолго отступала, через какое-то время возвращалась. В каждом из этих случаев важно понять, насколько и чего не хватило: чего-то разрешающего с точки зрения семейной системы или какого-то личного процесса самого пациента.

Опыт научил меня тому, что немаловажный потенциал заключен в личной ответственности и возможностях пациента.

В этом отношении приведенная в качестве следующего примера работа стала для меня ключевым переживанием и укрепила меня в правильности все большей фокусировки на внутреннем процессе пациента.

Притязание: «Даже если ты умрешь, больше ты ничего не получишь!»

(пациент с остеосаркомой 10 10 10 Остеосаркома - первичная, наиболее часто встречающаяся злокачественная опухоль костной системы, склонная давать метастазы, т.е. вторичные очага болезни, в том числе отдаленные (как в данном случае в легкое). (Прим. науч. ред.) ноги и метастазами в легком)

Пациент сам по профессии врач. В связи с прогрессирующей остеосаркомой правой ноги он был уже несколько раз прооперирован, поэтому теперь он носит заметный каждому протез. Несмотря на пройденные им курсы химиотерапии и лучевой терапии, справиться с болезнью пока так и не удалось. Недавно у него были обнаружены метастазы в одном из легких, и пациент страдает постоянными пневмониями. В груп-

пу он пришел вместе с женой и двумя детьми-подростками. О том, что он собирался присутствовать в группе только в первый день ее работы, поскольку на следующий день у него был назначен сеанс облучения, я не знал.

После краткой вступительной беседы, в которой он упоминает, что, когда он родился, его родители были еще «тинейджерами», я прошу его выбрать заместителей для него самого и для его отца и матери. Он ставит их по отношению друг к другу, и мы добавляем к ним заместителя для его болезни. Реакция заместителей указывает на связь между болезнью и его матерью. Однако дальнейшие расспросы не дают никакой значимой информации, которая позволила бы нам продвинуться дальше. Пациент подчеркивает, что его контакт с матерью всегда был и остается очень хорошим. Расстановка дает лишь некоторые смутные указания на подоплеку болезни, а недостаточная готовность пациента предоставить информацию, которая могла бы помочь, заставляет меня прервать расстановку в этом месте.

Поначалу это вызывает у пациента раздражение, и в конце первого дня он подчеркивает, что ради участия в семинаре он и его семья пошли на большие расходы и теперь он испытывает разочарование. Я заверяю его, что на следующий день продолжу работу, если в связи с пережитым сегодня у него откроются какие-то новые аспекты. Он возражает, что вечером ему нужно лететь домой, поскольку у него назначен важный сеанс лечения. Я повторяю, что все в его руках и решение остается за ним. На следующий день он пришел. Его семья улетела домой, в связи с чем он выглядит гораздо менее напряженным. Сегодня он вообще более спокойный и сосредоточенный. Я решаю еще раз расставить его родительскую семью. Так как в группе появилось несколько новых участников, я прошу его выбирать заместителей только из их числа, поскольку они не видели вчерашней расстановки. В результате получается практически та же картина, что и накануне: сбивающие с толку движения заместителей, тайна вокруг матери и мало потенциала для решения. Поэтому я снова прошу его рассказать о матери и об их отношениях. Накануне он сказал, что у них хороший контакт друг с другом. В сегодняшнем разговоре мы узнаем, что его мать ничего не знает о его болезни.