Штефан Хаузнер - Даже если это будет стоить мне жизни! Системные расстановки в случае тяжёлых заболеваний и устойчивых симптомов

Поскольку работа проходит в рамках обучающей группы, я использую слова пациентки как повод указать на то, что из-за мужчин женщины, как правило, не болеют. Как и наоборот. Поскольку чувства к партнеру часто бывают идентичны чувствам к матери, я спрашиваю пациентку, какие у нее отношения с матерью. Она отвечает: «Думаю, хорошие».

Ответ звучит неубедительно, и я задаю ей прямой вопрос: «Может быть, ты - любимица твоего отца?» Улыбка пациентки подтверждает мое предположение, но в ту же секунду у нее на глазах появляются слезы, и она говорит: «Моего отца больше нет! Но это правда, я была его любимицей!» Я прошу пациентку сказать, сколько у нее братьев и сестер, и она отвечает: «Я вторая из пятерых!» На вопрос о прежних партнерах родителей она говорит только, что они сошлись, когда им было 16 и 17 лет, и что первый ребенок родился, когда матери было 18.

О = отец

М = мать

П = пациентка

Получив эту информацию, я предлагаю начать расстановку родительской семьи.

Заместительница матери плачет. Заместитель отца говорит, что он спокоен, но не может двигаться. Заместительница пациентки чувствует сильную грусть.

Когда я прошу заместителей поддаться их импульсам, заместительница пациентки отходит назад, а мать идет к своему мужу. Тот ее обнимает, но и тут она не может успокоиться.

На мой вопрос, не потеряли ли родители ребенка, пациентка говорит, что один брат родился мертвым на шестом месяце беременности. По моей просьбе она ставит заместителя для этого ребенка рядом с матерью, но для уже расставленных заместителей это ничего не меняет. Только заместительница пациентки подходит после этого к родителям, встает перед ними и сжимает кулаки.

По всей видимости, здесь есть еще какая-то тема, которая пока не упоминалась, и я спрашиваю о семейной тайне. При слове «тайна» заместительница пациентки, словно это неприятно ее задело, отходит от родителей, встает справа от отца и берет его под руку. По моему представлению, она его таким образом прикрывает.

Пациентка подтверждает, что тайна есть, правда, все ее знают. У отца есть дочь от сестры матери. Сводная сестра пациентки младше нее на три года.

Я прошу пациентку поставить кого-нибудь на роль сводной сестры. Она выбирает заместительницу и ставит ее напротив родителей.

СС = сводная сестра

Заместительница сводной сестры сразу же отступает назад и встает рядом с заместительницей пациентки, но здесь тоже не может успокоиться и отходит от семьи.

На мой вопрос, как сводная сестра чувствует себя в реальной жизни, пациентка отвечает только: «Она много страдала».

В этом месте я прошу еще одну участницу группы войти в расстановку в качестве заместительницы сестры матери. Это трогает сводную сестру пациентки до слез, но когда мать от нее отворачивается, она уходит в угол комнаты и там плачет. Теперь все заместители стоят неподвижно, никто не обращает внимания на тихо плачущую сводную сестру. Когда пациентка видит такой образ своей семьи, у нее тоже начинают течь слезы.

После того как все заместители словно оцепенели и не выказывают ни малейшего сочувствия, я прошу пациентку поставить заместителя для ее болезни. Она выбирает мужчину и ставит его на то место перед родителями, где до этого выражала злость ее заместительница и где потом стояла заместительница ее сводной сестры.

Б = болезнь

МСС = мать сводной сестры

Интересным изменением после появления болезни является то, что заместительница пациентки может теперь повернуться к сводной сестре. Она высвобождается из объятий отца, идет к ней, и они обнимаются.

Таким образом обнаруживается возможная семейно-системная подоплека болезни. Она может быть компенсацией за чувство вины пациентки, поскольку лишь с появлением болезни она смогла показать любовь к своей сводной сестре.

Для решения я предлагаю пациентке сказать заместителям родителей: «Она относится к нам! И я даю ей место в моем сердце как моей младшей сестре».

После того как она сказала родителям эти слова, я предлагаю ей сказать сводной сестре: «Ты относишься к нам! И теперь я даю тебе место в моем сердце как моей младшей сестре».

После этих слов пациентку не удержать. Она встает, идет к заместительнице сводной сестры, и они долго обнимаются.

Когда они отрываются друг от друга, она берет сводную сестру за руку и подводит к отцу. Там она ее оставляет и идет к своей матери. Та обнимает дочь и крепко ее держит.

На мой вопрос, как она сейчас себя чувствует, она отвечает: «Спокойно, наконец-то спокойно! Теперь я чувствую себя ребенком».

Примерно через шесть месяцев врач, которая рекомендовала пациентке пойти на расстановку, рассказывает мне, что устойчивые прежде к лечению симптомы пациентки заметно уменьшились.

Примечательно, что проблемы со здоровьем начались у пациентки вскоре после того, как ее бросил муж. Здесь повторяется модель из ее родительской семьи. С зачатием сводной сестры между отцом пациентки и сестрой матери возникает связь и образуется новая семегшая система, имеющая преимущество перед старой.

Как было сказано выше, системные расстановки с больными показывают, что муж не может серьезно заболеть из-за жены, а жена из-за мужа.

В большинстве случае это «дети», которые из любви к своим родителям или предкам заболевают, из глубокой потребности в близости с ними бессознательно стремятся пойти за ними в смерть, что-то за них несут и даже умирают или бессознательно идентифицируются с теми членами семьи, с которыми у родителей более сильная связь и с которыми они способны допустить большую близость.

Тем не менее болезни и симптомы играют значимую роль в супружеских отношениях и могут выполнять в них важную функцию.

Как защита от слишком большой близости или как признание привязанности к прежним партнерам или родителям, они помогают выверять и регулировать обычно бессознательную потребность в дистанции в отношениях.

«Нет» в адрес жены

(пациент с нефротическим синдромом)

Мужчина (около 55 лет) с 40 лет страдает хроническим прогрессирующим заболеванием почек с постоянным снижением их функции. Он женат, детей нет. На вопрос, почему у него нет детей, он отвечает, что со своей нынешней женой он познакомился, когда ему было уже 38 лет. Она очень хотела иметь ребенка, но «не сложилось». В предыдущих отношениях ни он, ни его партнерши о детях не думали.