Штефан Хаузнер - Даже если это будет стоить мне жизни! Системные расстановки в случае тяжёлых заболеваний и устойчивых симптомов

Заместитель пациента сообщает: «У меня приятное теплое чувство к моей жене, я с удовольствием на нее смотрю и чувствую себя очень комфортно».

Заместительница жены разделяет чувства мужа: «У меня то же самое. У меня тоже теплое чувство, я его вижу, но чувствую себя свободной, так что я могу смотреть и вперед».

ТЕРАПЕВТ: «Все выглядит очень мило!»

ПАЦИЕНТ (улыбается): «Так и есть!»

ТЕРАПЕВТ: «Я пока не совсем доверяю такому миру. Поставь, пожалуйста, кого-нибудь на роль твоей первой жены!»

Пациент выбирает заместительницу и ставит ее на некотором расстоянии справа от своего заместителя лицом к паре.

ТЕРАПЕВТ: «У вас что-нибудь изменилось?»

Заместитель пациента говорит: «Я бы встал чуть поближе к моей первой жене. Она сейчас притягивает меня больше, чем нынешняя». Сказав это, он делает к ней шаг, так что оказывается примерно на одинаковом расстоянии от обеих женщин.

Я обращаюсь к пациенту: «Что ты на это скажешь?»

ПАЦИЕНТ: «Это интересно!»

Я спрашиваю заместительницу его нынешней жены о ее состоянии, и она отвечает: «Когда в поле зрения появилась первая жена, близость с мужем стала еще больше. Когда он от меня отодвинулся, это было нехорошо. Мой взгляд по-прежнему свободен, но когда я смотрю на первую жену, мне при этом нехорошо».

Заместительница первой жены сообщает: «Меня шатает и что-то тянет меня вниз».

В этом месте я хочу посмотреть, как расставленные персонажи будут реагировать на симптоматику пациента, повлияет ли она на реакцию заместителей. Поэтому я прошу заместителя мужа встать в исходную позицию рядом с нынешней женой и приглашаю пациента добавить заместителя для его симптоматики. Он выбирает мужчину и ставит его прямо напротив своего заместителя.

П = пациент

1Ж =первая жена

ЗЖ = третья жена

Симп = симптоматика

ТЕРАПЕВТ: «Что у вас изменилось в этой связи?»

ЗАМЕСТИТЕЛЬ МУЖА: «Я думаю, мешает он мне или нет. Мне было как-то получше, пока его тут не было, но я не воспринимаю симптоматику как что-то опасное. Изменилось то, что теперь у меня больше нет импульса пойти к моей первой жене. Теперь у меня снова есть приятное теплое чувство к моей нынешней жене».

Я обращаюсь к самому пациенту: «Похоже, что с симптоматикой тебе легче счастливо жить с твоей нынешней женой».

ПАЦИЕНТ: «Мою первую жену это страшно коробит. Когда я расстался со второй, она надеялась, что я к ней вернусь».

ТЕРАПЕВТ: «Когда до этого я упомянул ее в беседе, по твоей непосредственной физической реакции было видно, что между вами осталось что-то неразрешенное. Отношения живут за счет обмена «давать» и «брать». Если один из партнеров менее связан и таким образом более доступен, чем другой, то иногда симптом создает необходимую дистанцию. Таким образом симптоматика оказывает стабилизирующее, а не нарушающее действие на третий брак».

ПАЦИЕНТ: «Может быть, все-таки существует еще какая-нибудь форма стабилизации!»

ТЕРАПЕВТ: «Хорошо, посмотрим, что скажут заместители. Как себя чувствует первая жена?»

ЗАМЕСТИТЕЛЬНИЦА ПЕРВОЙ ЖЕНЫ (смеется): «Для меня это хорошо. Мне так легче. Я ему это разрешаю!» (указывает на симптоматику).

ТЕРАПЕВТ: «Такое впечатление, что у тебя нет настоящего благословения на счастье с твоей новой женой. Как чувствует себя заместитель симптоматики?»

ЗАМЕСТИТЕЛЬ СИМПТОМАТИКИ: «Периодически меня тянуло подойти ближе. Пока я ему нужен, я здесь!»

ТЕРАПЕВТ: «Как себя чувствует заместитель пациента?»

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ПАЦИЕНТА: «Ну, симптоматика мне в общем-то совсем не мешает. Наоборот, теперь я снова чувствую себя по-настоящему хорошо с моей женой. Снова появилось то изначальное теплое чувство. Хотя краем глаза я постоянно вижу мою первую жену, но теперь я могу смотреть и вперед, она мне больше не мешает».

В этом месте я вмешиваюсь в расстановку и прошу заместительницу первой жены поменяться местами с заместителем симптоматики.

Таким образом первая жена оказывается напрямую в поле зрения пациента. На мой вопрос, как она чувствует себя на этом месте, она отвечает: «Я очень обижена!» Когда я обращаюсь к пациенту, он подтверждает: «Я знаю, с этим так и не удалось ничего поделать».

Теперь я предлагаю ему самому занять его место в расстановке. Когда он встает на свое место, заместительница первой жены начинает плакать. Когда пациент говорит: «Я в растерянности!», заместитель его симптоматики замечает: «Когда он это говорит, мне сразу снова становится тепло и хочется подойти ближе».

Я подтверждаю: «Это имеет смысл, поскольку в принципе ты был решением!»

На мой вопрос к заместительнице первой жены, есть ли что-то, что ее муж мог бы сделать, она со вздохом отвечает: «Он сделал уже достаточно, я больше не могу по-настоящему на него смотреть, я чувствую себя брошенной». Здесь становится понятно, что то тяжелое, что она несет, идет откуда-то еще, предположительно из ее родительской семьи.

Я спрашиваю пациента, как ее зовут, и предлагаю ему сказать: «Дорогая М., теперь я вижу, что ты несешь, и теперь я уважаю это». Когда он произносит эти слова, заместительница возражает: «Я ему не верю».

Пациент покорно подтверждает: «Это правда, она мне не поверит».

ТЕРАПЕВТ: «Видно, что за ней действует много тяжелого из ее семьи, и в принципе ты имеешь к этому мало отношения, но если это не получит уважения, она тебя не отпустит. Что тебе известно о ее семье?»

ПАЦИЕНТ: «Ее родители развелись, когда она была маленькой. Ее дед был чудаком, в 38 лет его принудительно отправили на пенсию, и остаток жизни он провел на маленькой даче. Она всегда была с ним очень тесно связана».

ТЕРАПЕВТ: «Я не буду сейчас в это углубляться. Главное, если ты сможешь уважать то, что она несет, она на тебя посмотрит, а это то, что представляется мне возможным в данных рамках».

ПАЦИЕНТ: «Это хорошо для меня. Сейчас исчезает многолетнее недовольство и неуважение. То, что она на меня смотрит, это действительно что-то новое!»

Утром следующего дня пациент радостно сообщает, что впервые за долгое время ночь прошла спокойно, так как вместо обычных шести или семи раз он вставал в туалет всего три раза.

В отличие от предыдущих двух примеров, где речь шла о симптомообразовании в супружеских отношениях, у одной 55-летней женщины вскоре после развода опять появилась аллергия, которой она периодически страдала в детстве. Расставшись с мужем, пациентка снова стала «свободной» для того, чтобы замещать для своей матери ее мать, которую та потеряла при рождении. Освобождение от парентификации привело к стабильному уменьшению аллергических реакций.