И Винокуров - Кунсткамера аномалий

Естественно, не все из задуманного Потемкину удалось реализовать. Слишком обширны были его замыслы. И все же многое начатое им выдержало проверку временем. Свидетельством тому могут служить записки одной англичанки, непредвзятой наблюдательницы, посетившей в конце XVIII века Южную Россию и объездившей всю территорию, обустраиваемую Потемкиным. ,

Вот что, например. Мери Гатри, по роду занятий) учительница, писала о городе Николаеве всего через пять лет после того, как он был основан: "Улицы поразительно длинные, широкие и прямые. Восемь i. них пересекаются под прямым углом, и вместить они способны до 600 домов. Кроме того, имеется 200 х^жин, а также земляные постройки в пригородах, засел^ньь^ матросами, солдатами и т. д. Имеется также HCCI о

396

прекрасных общественных зданий, таких, как адмиралтейство, с длинным рядом относящихся к нему магазинов, мастерских и т. д. Оно высится на берегу Ингула, и при нем располагаются речные и сухие доки. Короче говоря, все необходимое для строительства, оснащения и снабжения провиантом военных кораблей от самых крупных до шлюпок. Доказательством служит тот факт, что в прошлом году со здешних стапелей сошел корабль, оснащенный 90 пушками. Упомянутые общественные строения, так же как прелестная церковь и немалое число частных домов, сложены из изящного белого известнякового камня... Прочие дома деревянные... Количество жителей, в 10 000 человек".

Сегодня в Николаеве, городе, который соединяется с Черным морем каналом, проживает более полумиллиона человек; город располагает самой крупной верфью на всем побережье Черного моря. Херсон - также один из важных торговых и военных портов. Севастополь - не только популярный крымский курорт, но и главная база Черноморского флота. Уж это-то никак не "потемкинские деревни".

Почему же в эту историю с "картонными деревнями" поверили не только иностранцы, но и россияне, и даже придворные? Все объяснялось прежде всего тем положением, которое занимал Потемкин. У фаворитов императрицы никогда не было недостатка в завистниках. Образовывались целые партии их сторонников или противников. В особенности это относилось к Потемкину, ведь он, как никто другой из длинной череды любов Недоброжелатели считали, что назначение в Крым - это своего рода опала для него, но когда убедились, что за несколько лет он проделал там невероятное и что его влияние и на Екатерину, и на политику страны все так же велико, тогда враги его с новой силой воспылали завистью к нему.

От Екатерины не могли утаиться наветы на князя Потемкина. Она досадовала, но никак не руководство^^ь ими. По возвращении в Царское Село она писала

397

Потемкину: "Между Вами и мной, мой Друг, разговор короток. Вы мне служите, я Вам благодарна. Вот и все. Что до Ваших врагов, то Вы Вашей преданностью мне и Вашими трудами на благо Страны прижали их к ногтю".

После той поездки на юг она написала ему много благодарственных писем. И Потемкин отвечал: "Как благодарен я Вам! Сколь часто я был Вами вознагражден! И сколь велика Ваша милость, что простирается и на ближних моих! Но пуще всего я обязан Вам тем, что зависть и зложелательство вотще силились умалить меня в Ваших очах, и всяческие козни против меня не увенчались успехом. Такого на этом свете не встр

Это письмо было написано Потемкиным 17 июля 1787 года; тогда ему было 47 лет. Он пребывал на вершине карьеры, начавшейся 13 лет назад, когда Екатерина выбрала его своим фаворитом. Впрочем, выделила она его задолго до этого, в тот решающий для нее день, 28 июля 1762 года, когда свергла своего мужа, императора Петра III, и провозгласила себя "императрицей и самодержицей всея Руси" (низложенный импера было 23 года, он происходил из родовитой, но небогатой семьи. Он принял активное участие в дворцовом перевороте. Ведущую роль в этом предприятии играли братья Орловы, с которыми гвардейский унтер-офицер Потемкин был дружен. В день переворота Екатерина переоделась с офицерский мундир, и тут Потемкин, так впоследствии рассказывал он сам, заметил, что на ее сабле не оказалось темляка, тогда он предложил ей свою собственную саблю. Племянник Потемкина, позднее писавший о нем, считал, что эта история вьщумана; он указывал на то, что Григорий Потемкин занимал 'огда слишком низкий чин, и его оружие не подошло бы императрице.

Было ли это или не было, но в тот день квартирмейстер Потемкин наверняка чем-то снискал располоя ение Екатерины. Ведь его имя значилось в составление Х ею списке тех 40 человек, которые поддержали ее во i )емя переворота. Первыми были названы братья Ор. вы.

398

Один из них, Алексей Орлов, 6 июля 1762 года в Ропше, по-видимому, и убил низложенного императора. Потемкин также был в то время в Ропше, но вряд ли участвовал в убийстве. Во всяком случае о нем никогда не вспоминали в связи с этим событием. Иначе бы непременно его наградили куда щедрее. В списке значилось лишь следующее: "Квартирмейстер Потемкин: два полковых чина и 10 QOO рублей". Это было немно раздарила в общей сложности более миллиона рублей. В честь коронации Потемкин получил серебряный сервиз и четыре сотни душ в Московской губернии.

Души, то есть крепостные, в те времена в России были не в цене. Стоили они дешево, и владельцы продавали, обменивали их, отдавали в залог так, словно это были неживые предметы. Объявления, помещавшиеся в петербургских и московских газетах, дают довольно точное представление об их стоимости. Ребенка можно было купить порой за десять копеек. Молодая служанка из крестьян стоила примерно 50 рублей. больше. Так, повар, например, стоил около 800 рублей. Музыкант обходился не менее дорого. Но даже эти крепостные, наделенные явными талантами, стоили куда меньше, чем породистая собака. Так, например, за молодую борзую в Петербурге давали в те времена 3000 рублей. Тогда как за 10 000 рублей можно было при случае приобрести в собственность 20 музыкантов.

Поскольку крепостные в России были столь дешевы, русский аристократ легко мог завести себе раз в пять больше слуг, нежели западный человек, занимавший то же положение. Со своими четырьмя сотнями душ Потемкинбыл, таким образом, вовсе не богачом. У людей богатых крепостные исчислялись тысячами, у некоторых вельмож одних только домашних слуг и лакеев насчитывалось до восьмисот.

Вскоре после коронации Екатерины Потемкин полу"^ звание камер-юнкера. Итак, он официально вошел ^ круг придворных. Этим он был обязан прежде всего братьям Орловым. Они протежировали ему. Он был их

399

хорошим приятелем, разговорчивым, остроумным, находчивым; легко умея имитировать других; был любителем выпить, завзятым игроком, легко и без сожаления делавшим долги. Что касалось их самих и их собственного будущего, то Орловы надеялись на то, что Екатерина выйдет замуж за одного из них - Григория, человека очень привлекательного: на протяжении многих лет он являлся ее любовником, императрица роди были очень заинтересованы в смерти Петра: только овдовев, императрица могла вновь выйти замуж. И вот, вскоре после смерти Петра, Григорий Орлов начал наступать на Екатерину.