Генрих Альтшуллер - Найти идею

4. В то же время цель не должна быть излишне узкой: надо хорошо видеть надсистему — следующие этапы работы. Конкретная цель обязательно должна иметь выход к глобальным проблемам, Великая Достойная Цель должна быть недостижимой, бесконечной. Как сочетать эти два на первый взгляд противоположные требования: конкретность и недостижимость? Каждая поставленная цель должна быть конкретной и вполне достижимой, но число надсистемных переходов бесконечно, и поэтому конечной, последней цели быть не может. Таким образом, недостижимость — это требование скорее к системе достойных целей, нежели к единичной цели.

5. Выбранную цель можно назвать эквивалентом собственной жизни. Поэтому масштаб, значительность предполагаемых результатов характеризуют «цену», в которую человек сам оценивает себя: ведь на достижение цели тратится время собственной жизни. Отсюда и важность этого качества — масштаба цели — для человека: время нашей жизни ограничено, значит, ограничено и число целей, которые нам удастся достичь. Приходится выбирать, а для этого нужен надежный критерий, чтобы не растратить всю жизнь на достижение мелочей. Пусть необходимых, но все-таки мелочей.

6. Новая достойная цель, как правило, опережает свою эпоху настолько, что зачастую воспринимается окружающими как еретическая. Достойная цель или полученные результаты обязательно должны казаться еретическими. Это требование на первый взгляд кажется странным и необоснованным. Но степень «еретичности» (если можно так выразиться) определяет дистанцию от общепринятого уровня воззрений, культуры знаний до поставленной цели, до уровня полученных результатов. Если цель или полученные результаты не воспринимаются как ересь, это показатель того, что что-то «неладно»: что выбрана мелкая или не новая цель, что достигнутые результаты не революционны. «Еретичность», однако, хотя и является свойством достойной цели, характеризует не саму цель, а типичное отношение окружающих к революционной идее. Пройдет время, и восприятие изменится. Но пока цель не стала массовой, а результаты общепринятыми, и цель, и результаты считаются ересью.

7. Именно поэтому при достижении достойной цели, как правило, отсутствует конкуренция. Это обеспечивает доброкачественную работу: без спешки, без халтуры.

8. Достойная цель — это личная цель человека или небольшой команды, группы сподвижников. Большие коллективы появляются позже, когда разведаны основные направления поиска, когда само продвижение уже не связано с прежним смертельным риском.

9. Достойная цель должна быть независимой от сложного дорогого дефицитного оборудования, которое может быть только у больших коллективов разработчиков. Революционные цели начинают разрабатывать в одиночку, поэтому надеяться приходится лишь на себя. Независимость от сложного оборудования, от больших средств — это способ ведения разработок при любых обстоятельствах; способ снятия преград, мешающих продвижению к цели.

10. И последнее. Это требование не подкреплено объективными факторами, и я даже не смогу убедительно доказать какими-либо доводами его необходимость; здесь придется прибегнуть к формулировке «я уверен». Так вот, я уверен, что, выбирая достойную цель, надо стремиться к тому, чтобы цель была явно не по силам, чтобы она заведомо превышала возможности и способности человека, за нее берущегося. Это не означает, что цель останется недостигнутой: человеку доступно все. Но достижение такой цели — это спор человека с самим собой. Самая тяжелая битва, которую человек должен выиграть. И выиграет, совершив «почти невозможное». Тем дороже победа. Достижение таких «непосильных» целей — это вклад в копилку ориентиров человечества: трудно сказать, что ценнее — непосредственно полученные результаты или сам факт того, что человек не испугался, не отступил…

Пример.До середины 50-х годов считалось, что люди, потерпевшие кораблекрушение в море или океане, могут продержаться не более десяти дней. Именно этот срок и объявлялся предельным для поиска жертв катастрофы. Ален Бомбар, французский врач, взялся доказать, что человек может прожить в океане достаточно долго (гораздо более десяти дней), питаясь лишь тем, что есть в океане. И даже на плоту плыть в выбранном направлении. Это перечеркивало десятидневный «лимит» на поиски и, самое главное, давало надежду попавшим в катастрофу. У человека, оказавшегося один на один с океаном, но знающего, что другой человек в подобной ситуации выжил, появлялась воля к борьбе, а значит, и дополнительный шанс выжить (лет через десять после своего эксперимента Бомбар писал, что получил за это время письма от десяти тысяч человек, спасшихся благодаря его примеру). Бомбар добровольно выступил в роли потерпевшего кораблекрушение (его книга так и называется: «За бортом по своей воле»). Вместе с товарищем он пересек вначале Средиземное море, а затем в одиночку (!) — когда товарищ (моряк), испугавшись, бросил его — Атлантический океан. Свой плот Бомбар назвал «Еретиком». Действительно, идея экспедиции через океан на надувном плотике без запасов воды и пищи была от начала до конца еретичной (у Бомбара не было даже радиостанции, чтобы в случае беды запросить о помощи).

Моряки считали, что плотик неуправляем. Предсказывали, что он перевернется от первой же большой волны, а сам Бомбар (даже если плот и не сразу пойдет ко дну) умрет от жажды, жары и голода. Все это было очень логично, потому что: а) пить морскую воду нельзя (это известно всем) и б) рыбу в Атлантике на удочку поймать невозможно (и это знает каждый). Бомбар же утверждал, что можно не только выжить, но и доплыть в намеченный порт (ему-то — человеку, начавшему изучать основы навигации по учебнику, уже находясь на плоту в океане!).

Идя на предельный риск, Бомбар делал это во имя спасения многих людей. По статистике 50-х годов, в морях и океанах ежегодно гибли двести тысяч человек, в том числе пятьдесят тысяч — практически только из-за страха перед смертью от жажды и голода.

Успешно завершив свою экспедицию, Бомбар выиграл битву за изменение некоторых морских норм. Он добился отказа от десятидневного «лимита». Корабли в обязательном порядке стали оснащаться надувными плотиками. Затем Бомбар занялся новой, более масштабной проблемой — исследованиями по сохранению чистоты морей и океанов.

Роберт Пири, первооткрыватель Северного полюса, писал: «Достижение Северного полюса вполне можно уподобить шахматной партии, в которой все ходы, ведущие к благоприятному исходу, продуманы заранее, задолго до начала игры. Для меня это была старая игра — я вел ее с переменным успехом на протяжении двадцати трех лет. Правда, я постоянно терпел неудачу, но с каждым новым поражением приходило новое понимание игры, ее хитростей, трудностей и тонкостей, и с каждой новой попыткой успех придвигался чуточку ближе: то, что казалось прежде невозможным или в лучшем случае крайне сомнительным, начинало представляться возможным, а затем и весьма вероятным. Я постоянно анализировал причины каждого поражения и в конце концов пришел к убеждению, что они могут быть устранены и, если фортуна не совсем повернется ко мне спиной, игра, которую я проигрывал почти четверть века, может окончиться успехом» (Пири Р. Северный полюс. — М.: Мысль, 1971. — С.6).