Игорь Красавин - Techne. Сборка сообщества

Частота ассимиляции кочевников в Северном Китае, богатые караваны с данью, которые сунский Китай рассылал по землям воинственных соседей, привели к распаду патриархальной структуры племен и превратили их в аристократические военизированные сообщества. Чингиз-хану хватило ума понять, что централизация родов в единое сообщество на основе равных правил сделает монголов еще сильнее. Его реформы, связанные с введением Ясы 251, напоминали политику китайского императора Цинь Ши-хуанди и определяла взаимоотношения членов сообщества, исходя из функциональной необходимости и потребностей военного управления. Поэтому монголы смогли разбить почти всех противников и создать самое большое государство того времени.

Если земледельцев и горожан оказалось невозможным уничтожить физически, с них нужно было получать доход. Примитивный сбор дани, который кочевники во все времена практиковали в отношении оседлых сообществ, у Чингизидов преобразился в создание транзитного государства. Его главной задачей была эксплуатация местного населения с помощью крупных торговцев. На территории монгольских улусов они стали администраторами, крупнейшими перевозчиками и промышленниками. Наверное, редко когда по всей протяженности Евразии было столько рабов и предприятий на рабском труде. Контроль над территорией от Кореи до Кафы дал самый простой (после грабежа) способ извлечения прибыли, а именно обслуживание крупной торговли роскошью на дальние расстояния. «Кочевой капитализм» зиждился на беспрепятственном транспортном сообщении и низких издержках на защиту. 252Впервые море отступило перед сушей.

Состояние управляемых сообществ монголов интересовало куда меньше. Правление династии Юань (1280—1368) считается одним из самых тяжелых периодов в истории Китая. Восторженными описания Марко Поло и других европейцев, посещавших монгольский Китай, сделали достижения предыдущей династии, тогда как в целом социально-экономическое развитие опустилось до уровня тысячелетней давности. Концентрация богатств несколькими лицами из числа монгольской знати и иностранных купцов, грандиозные военные операции погрузили страну в нищету. Огромная часть инфраструктуры была разрушена. Хотя Юань уделяла внимание кодификации права, никаких социальных изменений в пользу местного населения сделано не было. Режим держался до тех пор, пока транзитный обмен приносил прибыли, а они росли – процветание Генуи и Венеции на другом конце Евразии тому доказательство.

Но к концу 1330-х гг. объемы торговли начали резко падать, и это при том, что никаких крупных внутренних конфликтов между монгольскими князьями, эпидемий и прочих бедствий в то время не отмечено 253. Труднообъяснимый факт на самом деле достаточно легко поддается интерпретации. Рынок крупной торговли дошел до своих институциональных пределов: проще говоря, в каждом улусе контроль над производством, торговлей и финансами прибрали к рукам местные монополии купцов. Благодаря политике Чингизидов в контролируемых ими сообществах городов было мало, б о льшая часть населения находилась в нищете, путей извлечения новых доходов уже не было, а обслуживать возросшие обороты стало некому. Неожиданно монголы лишились главного источника поступления средств. И поскольку жизнеспособных социальных форм они не создали, конец их был предрешен. Во второй половине 1340-х гг. чума, которую монголы на себе вынесли из Бирмы, нанесла завершающий удар, и повсюду монгольские государства стали исчезать, не оставив и следа 254.

Последние две династии, Мин и Цинь, придерживались одинаковой политики. Спор о соли и железе подошел к финалу. Частный капитализм был ограничен, но рынок мелких производителей поощрялся. Запрет на вывод земли в частную собственность сохранял прожиточный минимум для крестьян, которые коллективно владели землей, находящейся в государственной собственности. Сельские общины были одновременно административными и фискальными единицами. С ростом населения доход с земельного участка на человека уменьшался, но постепенность этого движения позволяла компенсировать его возрастанием доли ручной индустрии и услуг. Углубление специализации носило местный характер и в большей степени обеспечивало нужды локальных сообществ, соответственно, там же оставались доходы.

Крупная частная торговля и землевладение ограничивались либо отдавались государственным монополиям, особенно в сфере внешней торговли, которая дублировалась системой подношения даров между правительствами Китая и других стран. Частная торговля и межгосударственная система даров (провоцировавшая потребление китайских товаров знатью) обеспечивали бесперебойный импорт серебра, бывшего в Китае единственным средством платежа 255. Имущественное обеспечение и появление в XVI в. быстрорастущего риса отразилось на росте населения, от 150 миллионов человек в XVI в. до 400 миллионов к концу XVIII в. Наравне с Индией Китай был самой крупной экономикой мира: оба они составляли по четверти мирового ВВП каждый 256. Он лидировал по объемам и качеству производства шелка и фарфора, поставляя на мировой рынок десятки и сотни миллионов единиц продукции.

Преимущества Китая прекрасно иллюстрируют морские походы Чжэн Хэ, под началом которого флотилии пятипалубных кораблей («царские сокровищницы» грузоподъемностью в 2000 тонн и вооруженные пушками) в 1421—1423 гг. совершили кругосветные путешествия и открыли Австралию, Америку, исследовали восточные и западные берега Африки. На открытых землях были проведены геологоразведочные работы, высаживались и собирались растения (что резко контрастирует с действиями европейских конкистадоров позднее) 257. Однако империя не воспользовалась результатами экспедиций, которые были признаны слишком дорогостоящими и провоцирующими расширение внешней торговли с последующими коррупцией и ростом неравенства. Она мало нуждалась в импорте, а экспорт сам приносил достаточно серебра (в отличие от Индии, которая собирала золото), поэтому пускаться в дорогие авантюры не было никакого смысла 258.

К концу правления Мин знать и чиновники добились-таки частного землевладения и коррупция погубила династию так же, как и раньше. Трудности институционального управления наложились на изменение климата и возможные перебои с поставками серебра – все вместе это спровоцировало массовые восстания на севере страны и крушение правящего режима. Прежнюю политику, главным условием которой было обеспечение большинства населения, восстановили маньчжуры, захватившие Китай в середине XVII в. Следствием такого управления стало процветание китайского общества, о чем было прекрасно известно А. Смиту. Последний называл такой путь развития естественным и противопоставлял его искусственному, основанному на власти и богатстве крупнейших капиталистов и воплощаемому Голландией. Уровень жизни европейских стран не был выше китайского, он был дороже 259.