Игорь Красавин - Techne. Сборка сообщества

Роскошь Сераля соседствовала с растущими частными владениями аристократов, купцов и чиновников. Замкнутые поместья, став наиболее безопасным вложением капитала для его обладателей, изнутри надорвали городскую экономику и ослабили империю, сделав ее аграрной. Чем дальше, тем больше городская экономика и промышленность деградировали. На первый взгляд, Турция отделалась сравнительно легко: государство осталось целостным, внутренних конфликтов было немного, но социально-экономический регресс лишал империю средств и рационального интереса к более сложным формам организации, в отличие от европейцев. До середины XVII в. Турция еще захватывала области в Центральной и Восточной Европе, но уже в Иране она терпела неоднократные поражения, а в конце XVII в. поражения от европейцев стали регулярными. Ситуацию усугубляло всевластие верхушки османского общества: политические перевороты и «ротация кадров» происходила в нем постоянно, но вновь приходящие лишь присваивали активы предшественников. Эти события происходили практически отдельно от остального сообщества, и влияние высшей страты оставалось подавляющим.

Возвратить в лоно империи владения Великого турка, отчужденные во время последней войны в правление султана Мустафы. Это дало бы 50 млн. пиастров к выгоде правительства. Но сии отчужденные владения ныне находятся в руках самых высоких и богатых особ империи, каковые используют все свое влияние, дабы обречь сей проект на неудачу, у султана же отсутствует какая бы то ни было твердость 279.

Высшая страта благодаря высоким доходам потребляла много, но вместе с перемещением экономической активности из Средиземноморского бассейна в Северную Европу производственные и торговые возможности империи сужались, вместе с ними падала и дееспособность государства, которое было не в состоянии ни мобилизовать, ни перераспределить внутренние активы. Несмотря на дважды затевавшиеся реформы – в конце XVII и в начале XIX в., правительство мало что могло сделать 280. Одновременно с этим европейская военная и торговая экспансия в Индийском океане, Восточном Средиземноморье, Балканах и Причерноморье фактически подчиняет внешнюю политику Турции и отнимает большую часть доходов. Тем не менее империя не прекращала попыток трансформировать свою структуру в течение всего XIX в., так что, хотя внешние провинции были потеряны, территории, населенные турками, удалось сохранить. В силу внешнеполитических трудностей и экономических ограничений, вызванных общением с европейскими державами, вплоть до недавнего времени внутренний режим был обречен на военную диктатуру, а население на бедность.

В V в. Западная Римская империя распадалась на независимые области, у правителей которых не было ни экономической необходимости, ни политической воли к объединению, в связи с чем одна за другой они становились лакомой добычей германских племен. Тогда же Европа подверглась нашествиям кочевников, и это был единственный период, когда они серьезно влияли на ситуацию в регионе. Если бы римлян было больше, а Византия вместо войны втянула варварские королевства в рыночный обмен, ассимиляция прошла бы сравнительно быстро. Но этого не случилось, и становление новых сообществ напоминало регресс.

В предыдущие века интенсивный обмен и наемная служба выстроили у диких германцев иерархическую организацию и аристократию, которая направила соплеменников на захват разваливавшейся империи. Деградация урбанистических институтов привела к тому, что конечной целью германцев было осесть на южных землях и вести патриархальный сельский образ жизни. Так что транзитный обмен не появился, торговля была только локальной, производство свелось к рудиментарным формам 281. Вследствие частых войн и стычек пришлые и местные сообщества упростили сети отношений до необходимого минимума. Политика заключалась в ежегодном сборе дани, в остальном каждый угол жил своей жизнью. Короли и те жили не в городах, а в усадьбах, и ездили на телегах.

Все, что новые королевства могли предложить, – это оружие и рабы в небольших количествах. В таком же объеме у них водились деньги, немного золота, но в основном серебряные мелкие монетки, которые при случае богатейшие собственники изготавливали, «так сказать, на месте» 282. В VIII в. Средиземное море подчиняется мусульманам, и наступают Темные века. Воды приносили не купцов, но пиратов, дороги давно превратились в проселочные пути, да и сухопутные скорости со времен Ромула до прихода паровозов годились для армии, а не для торговли. Сообщества вплоть до аристократов и королей включительно были безграмотны. Церковь оставалась единственным институтом, который, как и храмовые хозяйства в древнем обществе, практиковал образование и рациональное управление. Ее владения и политическое влияние вследствие этого неуклонно возрастали, и здесь не помогали никакие реквизиции и жалкие попытки конфронтаций.

Небольшого прогресса удалось достичь династии Каролингов в королевстве франков. Пипин Короткий расправился с нелояльными аристократами и потеснил внешних конкурентов; его сын Карл Великий подчинил Центральную Европу, где в изобилии водились язычники на рабский отлов. Был централизован выпуск денег – серебряных монеток; на золотых монетах перепечатывали арабские и византийские надписи 283. Его империя могла существовать лишь до тех пор, пока не прекращались военные походы, так как других источников дохода не существовало.

Под воздействием христианских королевств языческие государства принимают их религию, что создает общее культурное пространство для передвижений и политического взаимодействия. В Центральной Европе этому способствовали вторжения франков и позднее немцев, в Восточной – контакты с викингами. Ограбление последними западных европейцев в IX—X вв. включило Скандинавию в общую сеть контактов и увеличило торговые обмены на землях восточных славян с византийцами, хазарами и мусульманами. Пока существовала империя Карла Великого, она успешно отражала набеги морских кочевников, но с ее развалом пираты из Норвегии, Дании и Швеции терроризируют население Северной Европы и создают пункты перевалочной торговли от Нидерландов до Новгорода.

В Восточной Европе викинги осваивают торговые пути на Балтике, по Днепру и Волге, которые вели к богатым сообществам Византии и исламских государств. Центром балтийской торговли викингов стал остров Готланд, столица которого, Висбю, впоследствии вошла в состав Ганзейского союза. Викинги грабили Запад, чтобы перекачивать захватываемые ценности на Восток, в обмен на золото и предметы роскоши. В Восточной Европе ими было создано немало укрепленных пунктов, контролировавших вход с севера на речные пути по Волге и Днепру. С населением на торговых путях они сотрудничали, а живших в глубине территорий отлавливали на продажу. Южная часть Днепра и Волги контролировалась хазарами. К IX в. торговля приняла постоянный характер, и варяги институциализировали свою военную власть, договорившись с племенами восточных славян и включив их верхушку в качестве младших партнеров, а впоследствии обрусели сами.